Очнулся я от мерного покачивания, где-то совсем рядом плескалась вода, было темно и душно. Рядом со мной ворочались и сопели какие-то люди. Сильно болела голова и тошнило, во рту было сухо – ну совсем как с перепоя. Я сразу поставил себе диагноз – сотрясение головного мозга. Главное лечение – покой. Я руками ощупал свое тело, местами была боль от ушибов, но переломов и крупных ран не было, так – царапины. Я решился и пересохшими губами спросил:
– Кто здесь?
Вместо своего голоса я услышал нечто сиплое, язык был шершавый, как наждачная бумага, – пить, пить и пить, вот что мне хотелось. Я прокашлялся. Рядом кто-то завозился:
– Лекарь, живой?
Я кивнул, не сообразив, что в темноте меня не видно, и тут же застонал от приступа головной боли. Ко мне придвинулся мой сосед:
– А я купец, вместе отбивались от татей.
Я не помнил. Застолье на постоялом дворе и выезд с обозом вместе с купцами помнил, а дальше сплошной провал.
– Я купец, Петром меня величают, нас четверо уцелело, в плену мы, на разбойничьем ушкуе, по реке куда-то сплавляемся.
– А что за река?
Даже в темноте я понял, что купец улыбается:
– Видно, сильно тебя по голове ударили. По Оке! Ты без памяти уже два дня лежишь. Сейчас ночь, спят все. Я так мыслю, что мы уже и Рязань миновали.
Ешкин кот! Я снова подал голос:
– А водичка есть?
– Нет водички, за два дня ни крошки хлеба, ни глотка воды.
Я надолго задумался.
– А что с нами будет?
Купец помолчал:
– Али в крепостные крестьяне нам дорога, али на торг дальний, в чужие страны.
Да, хорошая перспектива.
Надо попробовать убежать. Я намекнул об этом купцу. Тот хихикнул:
– Я и товарищи мои связаны, тебя одного не повязали, потому как без памяти ты был. Оружия у нас нету. На палубу нас не выпускают, как убежать?
Мысли в голове ворочались тяжело, видно и в самом деле ударили сильно. Но и в таком состоянии я сообразил, что чем дальше мы отплывем, тем меньше шансов вернуться назад живыми. Сразу же за Рязанским княжеством начинается дикое поле, а там и татары, и ногайцы, и башкиры, и турки забредают – вот им забава будет безоружного русского поймать!
А то и походя голову снести. Ничего не придумав, я провалился в глубокий сон. Проснулся я от внезапного света – люк откинули, и по трапу спустились два разбойника. Одного я узнал – это был тот, что угостил меня кистенем по голове. Они бросили узникам несколько сухих лепешек и пару бурдюков с речной водой. Кто мог, кинулся к воде. Тати скалили зубы, наблюдая за свалкой. Наконец им это надоело, один ткнул пальцем в меня – поднимайся наверх. Пошатываясь, щуря глаза от солнечного света, я поднялся по трапу из трюма и ступил на грязную палубу. У мачты стоял пузатый мужичок в ярко-красной рубашке, опоясанный кушаком, за который были заткнуты кривая сабля без ножен и нож. Украдкой я осмотрелся – мы плыли по широкой реке, по пологим берегам стояли редкие деревья. Никаких признаков деревень не было. Сориентироваться по местности не удалось. Моя заминка не прошла незамеченной, я получил хороший пинок и упал под ноги толстяка. Сзади раздался смех.