– Конечно, – сокрушался Кондрат, – у нас уже зима, снег лёг. А здесь – какая зима? Хоть в одной рубахе ходи – не замёрзнешь.
И сделал неожиданный вывод.
– Нищим тут хорошо, поди.
– Это почему же? – удивился Ксандр.
– Лежи целый день, об одежде беспокоиться не надо. В лесу орехи растут, оливки в изобилии. Не ленись – и сыт будешь.
– Чего ты вдруг о нищих вспомнил?
– Сами скоро нищими станем! – рявкнул раздражённо Кондрат. – На питание деньги идут, а прибыли всё нет. Промахнулись мы с походом, видать!
– Подожди, ещё не вечер, – вмешался я. – Надо бы севернее плыть, не останавливаться в малых городах. А здесь-то и людей богатых нет.
– Куда же податься мыслишь?
– Предлагаю в Неаполь. Далековато, конечно, – дней пять пути, но город большой, богатый, и Рим опять же недалеко. Если с Неаполем промахнёмся, туда идти можно. На худой конец ещё севернее Ливорно есть и Генуя.
– Что-то такое я слышал про Геную, – пробормотал Ксандр.
– Чего же?
– Да вот пытаюсь припомнить, да никак не могу.
Не откладывая дела в долгий ящик мы снялись со швартовых и поплыли вдоль берега. Вначале на юг, затем, обогнув «носок» итальянского «сапога», повернули на север. Прошли через Мессинский пролив, оставив Сицилию слева, и вошли в Тирренское море. Справа тянулся гористый берег, поросший лесом.
На четвёртый день пути задул сильный встречный ветер. Памятуя о шторме, который чуть не пустил нас на дно, мы повернули к берегу и пристали в гавани городка Салерно, не дойдя до Неаполя совсем немного.
Гавань была заполнена судами, так же как и мы, спасавшимися от ветра, грозившего перейти в шторм. Море волновалось, но гавань была защищена от стихии каменными волнорезами. Всю ночь нас качало на волнах. И это – в закрытой гавани! Представляю, что творилось бы в открытом море. А что удивляться – не лето, зимой в этих морях частенько штормит.
Днём ветер не утих, низкие тучи, казалось, цеплялись за верхушки мачт, начался несильный дождь. Команда, укрываясь от дождя, забралась в трюм. Мы вчетвером – купцы, я и кормчий сидели в каюте, попивали винцо. Было скучно, говорить ни о чём не хотелось: пока плыли в Италию, обо всём уже было переговорено.
С пирса что-то прокричали. Как знающий язык, я вышел на палубу, накинув плащ. У борта судна стоял итальянец. По одежде и не определишь, кто он – купец, ремесленник или воин. Длинный плащ скрывал одежду.
– Хозяин на судне? – прокричал на итальянском человек в плаще.
Я пригласил его пройти в каюту, указав рукой на Кондрата. Незнакомец поздоровался, но представляться не спешил.
– Русские купцы? – спросил итальянец у Кондрата.
Поняв, что никто кроме меня его не понимает, он повернулся в мою сторону. Я перевёл.
– Как есть они, а что надобно? – впился взглядом в незнакомца Кондрат.
– Товар у меня есть, не купите ли?
Итальянец глядел то на меня, то на Кондрата, ожидая ответа.
– Что за товар? Сказывай! – заинтересовался Кондрат, когда я сообщил ему о цели визита человека в плаще.
Незнакомец оглянулся и выразительно посмотрел на присутствующих.
– Чужих тут нет, говори, – успокоил я его.
– Оружие предлагаю.
Я сказал о предложении Кондрату. Он удивился:
– Почёму нам?
– Так оно трофейное, испанское, и много.
Я перевёл. Купцы переглянулись. Видимо, незнакомец решил, что мы сомневаемся в товаре, забеспокоился:
– Скажи купцам: поглядеть можно и недорого отдам.
К разговору подключился Ксандр:
– Юра, спроси – а что за оружие?
Видя интерес купцов, итальянец оживился:
– Сабли, ножи, мушкеты, кирасы, алебарды – всё, что изволите.
Кондрат раздумывал. Потом решил уточнить:
– Не ржавое?
От такого вопроса итальянец пришёл в возбуждение, начал сердито махать руками.
– Как можно?
Кондрат спокойно ждал, когда итальянец успокоится и перестанет дёргаться – дело купеческое основательности требует. Ксандр прервал паузу:
– Юра, узнай-ка у него, почему всё-таки нам предлагает? В гавани и других судов полно.
Незнакомец ответил с ходу:
– Вы издалека, шторм кончится, ветер стихнет – и вы уйдёте. Из Московии никаких слухов о сделке не дойдёт до Италии.
Купцы понимающе закивали головами. Кондрат решился:
– Мы хотим посмотреть.
Обрадованный итальянец засуетился, глаза его заблестели. Видно, он давно мечтал сбыть опасный товар. Чтобы не упустить удачу, он одной рукой дотронулся до меня, другой – показал на пирс, приглашая нас следовать за собой.