в) 102 правило Карфагенского поместного Собора: «Да не сочетаваются с другим лицом ни оставленный женою, ни отпущенная мужем по евангельскому и апостольскому учению, но или да пребывают тако, или да примирятся между собою. Аще пренебрегут сие, да будут понуждены к покаянию. Потребно есть просить, да будет издан о сем деле царский указ».4 Совершенно справедливо замечает И. Чижман, что это постановление Собора об испрошении царского декрета указывает на существование многих поводов к разводу. Если бы речь шла лишь о том поводе, который признается Евангелием, тогда не настояло бы надобности в подобном декрете, потому что этот повод достаточно определен как Евангелием, так и существовавшим уже светским законодательством71. Такой же смысл этому соборному постановлению придает и архимандрит Иоанн: «Собор Карфагенский, — говорит он, — подтверждает соблюдение этих (т. е. изображенных в Евангелии — Мф. 5: 32; 19: 9 и у апостола Павла — 1 Кор. 7: 10; 11:27 — А. 3.) Божественных постановлений в Христианском обществе, но не определяя позволительных случаев развода или степеней виновности мужа и жены при оставлении друг друга, желает только, чтобы об этом предмете были изданы положительные узаконения гражданские на основании учения Христова и Апостольского, так как дела этого рода касаются порядка жизни общественной»72.
Во-вторых, Отцы Церкви первых веков христианства тоже высказываются, правда больше косвенно, чем прямо, в пользу существования других поводов к разводу, кроме прелюбодеяния. В этом смысле, хотя и с большою осторожностью и даже с недомолвками, ведет речь Ориген в своем комментарии на ст. 32 гл. V Евангелия от Матфея73.
Та же мысль о существовании многих поводов к разводу высказывается косвенно и Епифанием, когда он, защищая второй брак, замечает, что муж или жена, брак которых вследствие распутства, прелюбодеяния или другой какой-либо предосудительной причины, будет прекращен разводом, могут без всякого порицания со стороны Церкви вступить в новый после смерти другого супруга1.
Достойно внимания, что и древнейшая бракоразводная практика признавала тоже возможность развода и по другим причинам, кроме прелюбодеяния, что видно из свидетельства св. Иус-тина об одной женщине, пославшей repudium [объявление о разводе] мужу, который «против закона природы и справедливости всячески изыскивал средства к удовлетворению похоти»2.
В-третьих, если бы Церковь не знала и не признавала Других поводов к разводу, кроме указываемого в Евангелии, тогда были бы непонятны как многократные обращения управителей отдельных церквей к митрополитам и Соборам за разрешением своих сомнений о допустимости или недопустимости развода в известных случаях, так и быстрое издание многочисленных гражданских бракоразводных законов. Едва ли мыслимо было, чтобы, при указанном условии, христианские государи решались этими законами стать в полное противоречие с Церковью, которая, кроме морального значения, имела и политическое. Едва ли и Церковь осталась бы равнодушной зрительницей этого попрания своих правил, если бы она не чувствовала себя солидарной со светским законодательством. Что такая солидарность была, лучше всего доказывает благосклонное отношение высших церковных иерархов к тем государям, которые были реформаторами брачного права. Так, ни восточный патриарх, ни Папа не заявили никакого протеста против изданной в 541 г. Юстинианом знаменитой 117 новеллы, установившей девять поводов к разводу. Напротив, этот же Юстиниан на Соборе был назван «благочестивым государем». Точно так же ни Папа, ни восточные патриархи не высказывали никакого порицания императорам Василию Македонянину, Льву Философу и Константину Порфирородному, внесшему эти поводы в «Базилику»74 и «Прохирон»2.
В-четвертых, существование в Восточной Церкви не одного, а многих поводов к разводу подтверждается еще и отношением к ней Церкви Западной. Бракоразводное право первой изначально tacite modo [молчаливо] признавалось последней не противным вселенскому учению. Когда делалась попытка воссоединения Церквей (напр., в 1439 г. во Флоренции), тогда Западная Церковь, считаясь с указанной особенностью Церкви Восточной, пыталась изгладить и в этом отношении различие между Церквями, но не настаивала на этом, видя, что Церковь Восточная сжилась с этой особенностью. Даже постановление Тридентского Собора относительно развода (канон 7-й 24-го заседания) было редактировано, как свидетельствует Паллави-чини, умышленно в таком виде, чтобы оно не касалось прямо учения Восточной Церкви75.
73
«Спаситель говорит: “...кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать...” (Мф. 5: 32). Но можно спросить, запрещает ли Он этим отпускать жену, не уличенную в прелюбодеянии, а виновную, например, в приготовлении ядов или умерщвлении (во время отсутствия мужа) их общего ребенка, или в каком-либо другом убийстве. А также если бы оказалось, что жена, хотя и не прелюбодействующая, расхищает и разграбляет имущество мужа, то может кто-нибудь спросить, имеет ли муж основание отвергнуть такую жену ввиду того, что Спаситель запрещает отпускать жену, кроме вины прелюбодеяния, — ибо в обоих случаях* обнаруживается нечто неразумное; но действительно ли неразумное — я не знаю, потому что терпеть такие проступки, которые можно признать худшими, чем прелюбодеяние и блудодеяние, покажется неблагоразумным; но опять всякий согласится, что поступать вопреки учению Спасителя нечестиво. И вот я размышляю: почему Он не сказал: “Никто да не отпускает жены своей, кроме вины прелюбодеяний”, а говорит: “...кто отпустит жену свою, кроме вины прелюбодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать”; так как несомненно, что отпускающий жену, не совершившую прелюбодеяния, заставляет ее, насколько это зависит от него, совершить прелюбодеяние, потому что “...если при живом муже выйдет за другого, называется прелюбодейцею” (Рим. 7: 3), а так как отпустивший ее дает ей повод вступить во второй брак, то, конечно, он заставляет ее совершить прелюбодеяние; а можно ли оправдать отпускающего жену, уличенную в приготовлении ядов или совершившую убийство, ты можешь сам рассудить. Ибо муж может заставить свою жену впасть в грех прелюбодеяния и по другим причинам, кроме отвержения, как, например, предоставляя ей больше свободы, чем следует, и дозволяя ей водить дружбу с мужчинами, с какими ей захочется, так как часто, по простоте мужей, жены впадают в такие ошибки; но допустимо ли для таких мужей в подобных случаях извинение или нет — это ты, исследовавши хорошенько сказанное, уяснишь себе. И, воздерживаясь от жены, муж часто заставляет ее прелюбодействовать, не удовлетворяя ее страсти, даже если бы он делал это под видом большой святости и целомудрия. И, пожалуй, тот больше заслуживает порицания, который, насколько это зависит от него, заставляет ее прелюбодействовать, не удовлетворяя ее страсти, нежели тот, который отпустит ее, правда помимо прелюбодеяния, но за приготовление ядов или за убийство, или за какое-нибудь из самых тяжких злодеяний» (Origenis (185 — 253). Origenis Opera: [In 7 v.] Editto nova, accurantibus D. A. B. Caillau. Parisiis: P. Meller, 1842. V. Ш: Commentaria. P. 648 — 649 (Commentariorum in Matthaeum, t<itul> XIV, n. 24)). Замечательно, что Ориген в вышеизложенных суждениях и сомнениях своих находится под видимым влиянием светского римского права.
1 Zhishman. S. 112.
2 «Одна женщина имела у себя распутного мужа и сама была прежде распутною. Когда же она познала учение Христово, то и сама обратилась к доб-
74
[«Базилика» — греческая обработка Юстинианова свода законов, изданная во 2-й пол. IX в. н. э. в 60 кн. на греч. яз.]
1 [«Прохирон» — практическое руководство для судей, изданное в Византии в 879 г. на основе кодификации Юстиниана. См. о нем: Бенеман-ский М. И. О Procheiros Nomos императора Василия Македонянина: Его происхождение, характеристика и значение в церковном праве. Сергиев Посад: Тип. Св.-Тр. Сергиевой лавры, 1906. Вып. 1. [2], XIV, 556, [2] с.]
75
А именно этот канон говорит: «Si quis dixerit ecclesiam errare, cum docuit et docet, juxta evangelicam et apostolicam doctrinam propter adulterium conjugium matrimonii vinculum non posse dissolvi, anathema est» [«Если кто скажет, что Церковь ошибается, наставляя в прошлом и ныне, согласно учению евангельскому и апостольскому, чтобы из-за прелюбодеяния не смели разрывать брачные узы, тот предается анафеме»]. Текст, очевидно, имеет в виду учение протестантов, подвергая анафеме тех, которые делают упрек Западной Церкви в ошибке; напротив, самое ошибочное учение оставляется без дальнейшего определения (Richter. Op. cit. S. 844 — 845 (примеч. 10)).