Итак, изучение практики регламентации в старой России раскрывает полную ее санитарную несостоятельность. В частности, дом терпимости — главная ставка регламентаристов — фактически оказывался не орудием оздоровления, но опаснейшим очагом заражений и вместе с тем взрывающим всю систему надзора, источником деморализации причастных к надзору агентов власти. Попытки поправить дело заводили регламентаристов в тупик: официальная вербовка женщин, гонимых нуждою из деревень в правительственные притоны разврата, — это было их последнее слово.
Поднимался ли в русском обществе до Октябрьской революции протест против методов полицейского прикрепления женщин к проституции и принимались ли меры для борьбы с проституцией и ее причинами?
Возникшее в семидесятых годах [XIX в.] в Англии и получившее вслед за тем международный характер аболиционистское движение, поставившее своей задачей борьбу за уничтожение крепостнической системы полиции нравов во всех тех государствах, где эта последняя существовала, с середины восьмидесятых годов стало определенно заявлять о себе в России. Впервые с аболиционизмом1985 русскую публику ознакомляют д-р Д. Д. Ах-шарумов и проф. А. И. Якобий1986. Проводниками аболиционистских идей затем выступают киевский сифилидолог проф. М. И. Стуковенков, д-р В. П. Окороков, П. В. Никольский, Д. Н. Жбанков, М. И. Покровская и др. Аболиционизм поднимает жгучие дебаты в ученых обществах, особенно в Обществе киевских врачей, в Обществе русских врачей в Москве, в Московском венерологическом и дерматологическом обществе1987. Интерес широкой публики к вопросу поднимают громкие уголовные процессы, поставившие на скамью подсудимых полицеймейстеров кронштадтского и николаевского и др. за тесные материальные связи с притоносодержательницами. Проникаясь освободительной идеей, одно время Московское городское управление отказывает в денежной субсидии, выдаваемой им на содержание врачебно-полицейского комитета, и затем добивается реформы надзора на началах отмены регистрации, розыска и привода женщин на смотровые пункты и отделения санитарной части надзора, поступающей всецело в ведение города, от полицейской.
Однако эта московская реформа 1889 г. фактически сводится на нет вследствие резкой оппозиции со стороны как низших агентов полиции, так и высшего полицейского начальства. На съезде по обсуждению мер против сифилиса в России 1897 г. 146 членов подают особое мнение, в котором решительно протестуют против допущения, хотя бы и временно, дальнейшего существования домов терпимости. Аболиционистские веяния отражаются в известной степени и в деятельности образующихся с 1899 г. на началах более широких, сравнительно с ранее существовавшими в некоторых городах Магдалининскими приютами, Обществ защиты женщин от эксплуатации на почве разврата1988.
После революции 1905 г. против домов терпимости высказывается высшее медицинское учреждение тогдашней России — Медицинский совет. По заключению Медицинского совета от 17 января 1906 г., согласно докладу Л. Б. Бертенсона, уничтожение домов терпимости должно быть «одной из частных мер по оздоровлению населения»: дальнейшее существование домов терпимости, равно как и «всяких других форм регламентированного общежития проституток, не находит себе оправдания с санитарно-профилактической точки зрения и противоречит гуманитарно-общественным требованиям»1989.
1986
Ахшарумов Д. Д. Современный взгляд на санитарное значение домов терпимости и осмотра проституток: Доклад на годичном заседании о-ва Полтавских врачей, 15 сент. 1885 г. Полтава, 1886; Якобий А. И. Доклад о профилактических мерах против распространения сифилиса // Приложения к протоколам Харьковского медицинского общества за 1885 год. Харьков: Тип. Дарре, 1885. Вып. 4. 75 с.
1989
Об общих основаниях постановки дела надзора за проституцией в Империи / [Доклад чл. Медицинского Совета Л. Б. Бертенсона и предложения Медицинского Совета] от 17-го января 1906 года; Из журналов Медицинского Совета за Nо 48 // ВОГ. 1906. Авг. С. 182— 185 (офиц. отд.).