Выбрать главу

Но таково было не только еврейское общество. Такая же безнравственность царила и среди владык мира — римлян. Чтобы лучше понять те условия, среди которых вырабатывалось первоначальное христианское бракоразводное право, мы припомним, хотя в общих чертах, состояние римской семьи и брака в период зарождения этого права.

5. Злоупотребление разводом у римлян

Известно, что последние времена Римской республики и начало империи были ознаменованы безнравственностью в самых колоссальных размерах. Римляне как бы хотели моральною разнузданностью вознаградить себя за предшествовавшие труды по образованию всемирного государства. Последние победы были, так сказать, притоками разврата: вспомним Суллу с его солдатами, приучившимися к разнузданности в походах и принесшими ее с собою в вечный город; вспомним даже Юлия Цезаря, о войсках которого передают современники не менее ужасные свидетельства38. Предводители войск, а затем и императоры служили примером безнравственности и для солдат, и для граждан. Цезарь, знаменитый в других отношениях, в семейной жизни не отличался безукоризненностью, хотя он и именовал себя восстановителем добрых нравов и присвоил себе звание пожизненного цензора: он развелся со своей женой из-за одного лишь подозрения в неверности, под благовидным предлогом, что жены Цезаря не должно касаться даже подозрение. Антоний жил открыто с Клеопатрой и раздавал ей римские провинции, а жену свою (Октавию), вполне безупречную, прогнал. Август, известный своими законами, направленными к поднятию римской семьи, как сам, так и семья его были образцом безнравственности39. За первым цезарем идет целый ряд ему подобных по разнузданности нравов, а именно: Тиберий, растлевавший юношество, живя на своем острове; Калигула, глупость которого равнялась распущенности: прогнав свою жену, он женился на другой, отнятой им у жениха в день свадьбы, а спустя два месяца изгнал и ее из города, чтобы, женившись на третьей, прогнать и эту за бесплодие. Не довольствуясь этим, он отнимал невест у женихов и жен у мужей. Мало того, он посылал разводные письма женам отсутствовавших мужей от имени последних и вносил разведенных в публичные списки. Клавдий отпустил четыре жены последовательно одну за другою, а пятая избежала этой судьбы только потому, что велела его умертвить. Нерон — убийца матери и брата — обесчещивал чужих жен и развелся со своею. Так же действовал и Домициан, наказывавший в то же время смертью жен, учинивших прелюбодеяние, не исключая, впрочем, и тех, виновником падения которых был он сам. Елагабал разводился пять раз и, между прочим, с одной женой потому, что на теле ее был родимый знак.

Не надо, впрочем, думать, что разврат и своеволие в разводах составляли привилегию одних лишь цезарей. Конечно, они пользовались и тем, и другим a discretion [сколько угодно, вволю], как в силу преимущества всех цезарей — princeps est legibus solutus [император — вне законов], так и в силу того, что они владели большими средствами, чем простые граждане. Но и эти последние с успехом подражали своим «божественным» монархам. Если мы меньше имеем свидетельств о разврате некоронованных особ, то не потому, что ему эти последние не предавались, а потому, что история считает более назидательным для потомства порочную жизнь правителей, чем управляемых. Впрочем, есть достаточно сведений и о безнравственности простых смертных. Сенека говорит о quotidianis repudiis [повседневных разводах] в Августово время. Оказывается, что даже лучшие люди не брезгали разводами. Так, Цицерон развелся с Теренцией, несмотря на ее добродетели, и женился на другой — богатой, чтобы уплатить свои долги. Если верить истории, то и великий моралист Сенека не чужд был общей слабости века. Картина своеволия в разводах наглядно рисуется в следующем рассказе о Павле Эмилии, который на вопрос, почему он разводится с умной и прекрасной Папири-ей, ответил: «Мои башмаки новы, хорошо сделаны, а, однако ж, я должен их переменить. Никто не знает, где они меня жмут». Разводились под всевозможными предлогами: вражды с родными жены, старости последней, болезни, увядшей красоты и пр. и пр. До чего доходила распущенность, можно судить еще по следующему факту: во время Цицерона Клодий, судившийся за прелюбодеяние, предлагал судьям в виде взятки доставить нравившихся им замужних женщин для совершения того же, за что он сам был привлечен к суду. Женский пол не отставал в безнравственности от мужского. Известна своей ужасной развращенностью Мессалина, супруга слабоумного Клавдия, предававшаяся не только сама разврату, но устраивавшая в своем дворце грязные сцены. Простые римлянки, если и не способны были пасть так низко, как их императрицы, отличались тем не менее страшной распущенностью. Цицерон свидетельствует в одной из своих речей (Pro Cluentio. V), что мать побудила своего зятя развестись с дочерью, чтобы самой заменить дочь. «Какая жена, — говорит Сенека, — станет краснеть из-за развода, после того как знаменитые женщины не считают уже своих лет по числу консулов, а по числу мужей. Они разводятся, чтобы выйти замуж, выходят замуж, чтобы развестись. Этого бесчестия боялись, пока оно было не так обыкновенно; но теперь, когда публичные реестры покрыты актами о разводе, слушая, как о нем говорят, научились его делать»40.

вернуться

38

При торжественном въезде в Рим они кричали, обращаясь к гражданам: «Urbani, servate uxores, moechum calvum adducimus» [«Горожане, берегите жен; мы везем лысого развратника»]. Самому Цезарю некоторые из сенаторов предлагали оказать характерный для того времени почет: свободный доступ (в известном смысле) ко всем женщинам.

вернуться

39

Он, не довольствуясь тем, что отнял жену (Ливию) у Тиберия Нерона (на шестом месяце беременности), простирал свой разврат до того, что посылал в дома знатнейших граждан носилки, на которых мужья должны были доставлять в его спальню своих жен. Дочь же его вела такую распутную жизнь, что он должен был выслать ее из Рима на один остров.

вернуться

40

Wachter К., v. Ueber Ehescheidungen bei den Romem. Stuttgart, 1822. S. 120 — 139; Troplong R. T. De l’influence du christianisme sur le droit civil des Romains / Par m. Troplong. Louvain, 1844. P. 94ss.; Unger J. Die Ehe in ihrer welthistorischen Entwickelung. Wien, 1850. S. 78ff.