– Доволен, получается? – Милован подался вперед. Визитер кивнул головой в знак согласия. – Так, и за стол пожалуй. Уж мы, как видишь, тебя поджидая, по чести сготовились: и показать есть что, и на стол поставить. Наш товар, как говорится, – на ладони, теперь свой изволь. Кто ведает, может, нам чего не приглянется, а? Знать желаем, какая сестрица у тебя хозяйка!
– Ну, так и вы к нам пожалуйте, – поклонился в ответ Тверд, усаживаясь на специально приготовленное почетное место.
– Отведай, чем Бог послал, – входя в раж, продолжал верховодить бородач. – К визиту твоему вон и диковин сготовили. Гляди, – на столе появилась плошка с тушеной картошечкой, да еще одна, поглубже, с борщом, – вон и князю не всякому такого отведать доводилось, а тебе, как по наказу. Угостись, окажи честь!
– Хороши диковинки, – отведав и того и другого, довольно хмыкнул гость. – И жених на славу, и невеста клад. Род добрый пойдет!
– Ты не торопись, – оскалился в ответ Милован. – К согласию пришли, да по рукам-то еще и не ударили. Никола вон с Дмитрием Ивановичем Донским самим знается! Человек-то уже и не последний. Все в трудах, угодных князю, дни навылет! Так и пару ему соответствующую: чтобы и ладная, и рукодельница. Покажи давай, чего умеет!
– Так и мы теперь – родственники княжьи, – покончив с угощением, задиристо отвечал гость. – Так и тоже люди не последние!
– А умеете чего?
– А чего хотите-то?! Накормить, одеть, за хозяйством приглядеть, мужа ублажить? А все Аленка сделает! Как на духу тебе говорю!
– Так тебе – сам Бог велел! А пусть сестрица что скажет, а пуще – покажет!
– А ну, поехали! – поднимаясь на ноги, пригласил Тверд. – Чего словесами-то кидаться? Оно всяко краше делом доказать.
Делегация теперь уже и с Булыцким вместе дружно расселась в санях и, собирая за собой ватагу охочих до зрелищ мальцов, понеслась в гости в дом невесты. Впрочем, понеслась – сказано уж очень громко. Оно, пока внутрь крепостной стены не закатились, с ветерком. А как сменился простор на тесноту улочек, так и поплелись едва-едва, порою с трудом протискиваясь между напирающих друг на друга оградок. Так и тащились до уже знакомого дома.
– Заходите, гости дорогие! – первым соскочив с саней, пригласил хозяин в свой дом. – А ну, Аленка, встречай! – позвал тот, едва войдя в сени. – Женишок-то хорош, так и нам лицом в грязь теперь негоже!
Из двери вышла богато одетая сестра. Поклоном приветствовав прибывших, она скромно пригласила их пройти к столу.
– Хороша, – довольно хмыкнул Милован, – да чин ведает. С такой невестой хоть бы к князю самому, и то – не срам. – Тверд лишь расплылся в улыбке: знай, мол, наших!
Уже внутри, прочитав молитву, гости расселись за богато сервированный стол отведать приготовленного невестой угощения. Аленка же, скромно потупившись, встала в красном углу, ожидая дальнейших распоряжений.
– Хороша хозяйка твоя, – отведав из очередного блюда, похвалил Милован. – И все, что ли? – дерзко продолжил тот, покончив с угощением. – Алеша – три гроша, шейка – копейка, по три денежки нога; вот и вся твоя цена! Мы тебе вон какого жениха! Тут пирогами не отделаешься!
– Это один только задаток, а дело впереди! – задорно ответил Тверд.
– Так и показывай!
– А ты носа не вороти! Вон, приданое богато; часу своего ждет! – кивком указывая на небольшой, припрятанный в углу сундук, ухмыльнулся старший брат.
– Ох, и не видать-то отсюда! – приложив к глазам ладонь, поморщился гость. – Сундучок-невеличка, так и стенки по пальцу, а внутри – кукиш! Небогато приданое-то, видать.
– Яхонт красный – тоже невеличка, а цена – не укупишь. – Войдя в раж, мужчины, казалось, забыли и про Николая Сергеевича, и про Аленку. Рассыпаясь в шуточках, они сварливо, по-базарному торговались, всячески нахваливая будущих мужа с женой.
– А в приданое-то что? Дырка небось от бублика-то?
– А в приданое – зясть; мало, что ли?
– А к зятю-то что?
– А вон. Утварь, чтобы дом – полна чаша, наряды, – пусть бы красней солнца женушка-то была, покрывала, да простыни, дабы ночами мягко молодым, прялка, – чтобы всегда в обновках, серебро, да отрез[16].
– Хороши дары, – важно кивнул головой бородач, – да что-то не верится! А ну-ка, похвались! – Уверенным шагом бывший лихой двинулся к сундуку, рядом с которым тут же вырос Тверд, чтобы, в одно мгновение с готовностью, распахнув крышку, предъявить его содержимое.
– Гляди, да глаза не сотри, – ухмыльнулся в ответ брат невесты.
– Ну-ка, ну-ка! – Совершенно не стесняясь, бородач извлек из нутра хранилища тонкой работы исподнюю рубашку. Вопреки ожиданиям Булыцкого, ни хозяин дома, ни тем более молчавшая весь ритуал Алена не возмутились такому нахальному поведению. Напротив, Тверд азартно, словно бы на рынке торгуясь, что-то там отвечал да жарко спорил, нахваливая сестру да набивая цену. А вот пришельца это покоробило. Настолько, что аж и злоба глухая заклокотала.
16
Отрез на саван – одной из важных частей приданого был отрез на саван, который дарился на случай гибели во время родов матери или ребенка.