Дома ждала уже верная Алена. Приветливая, ласковая – и чего, спрашивается, мегерой такой раньше была, – усадила хозяина за стол, накормила, а потом, убедившись, что супруг доволен, удалилась в женскую половину и, устроившись за привычным своим занятием, затянула красивую песню. К ней присоединились Матрена да перебравшаяся в людскую Осташка, и вскоре Булыцкий, расслабившийся после сегодняшнего дня, полусидел, полулежал на лавке, радуясь тому, что еще одну новинку внедрить удалось: прялку с ножным приводом, для простоты обозванную прядильным станком. А ведь и тут поначалу не слава все Богу было. Поперву, вон, чуть ли не дьявольской игрушкой окрестили очередную диковину. Тот же Милован порубить в щепки грозился! Но ничего, пообвыклись. И лихой бывший, и Матрена покорная. Да так, что уже совсем скоро признали: намного ловчее с таким работать, чем по старинке с веретеном обращаться.
А Аленка ох как невзлюбила станок этот сначала-то: мол, есть от брата старшего! Грех, мол, менять! Да отошла уже скоро. Увидала, что девка дворовая ловко управляется с невидалью, да насколько быстрее получается все, так и сама осваиваться с новинкой начала. А Булыцкому поперву-то радость: мол, знай наших! А потом – боль головная; шерсть, которая на зиму планировалась, уходить начала такими темпами, что и не чаял пенсионер о том, что хоть и на пару месяцев ее достаточно будет! А тут еще и Осташка начала поглядывать на девушек! Ей-то, бедолаге, с веретеном, как прежде, обращаться пришлось[28]. Ругнувшись про то, что, кроме него, никто такие ладить и не умеет, да рукава засучив, намылился трудовик еще один станок собрать. А тут и про Леля вспомнил – того, что по дереву мастеровым назвался. И раз пока ему дел особенно и не было, то решил старика пришелец обучать. Ну, в самом деле, кого еще? Ждан – тот, в разумении пожилого человека, агрономом должен был стать, взяв на себя все заботы, связанные с возделыванием земель, селекцией да людишек обучением. Никодим – тот дел кирпичных мастер да гончар всем гончарам. Милован – дружинник. А Лель, так выходило, главным по обработке дерева автоматически назначался. Жаль только, что стар уже совсем, хоть и смекалист. Ну да и ладно. И ему в подспорье ученики найдутся. В общем, каждому из товарищей Булыцкого отводилась роль этакого руководителя проекта. Человека, погруженного на все сто в какую-то одну тематику, а оттого и глубокого специалиста, который, освоив все тонкости да разгрузив Николая Сергеевича, за собой люд поведет да дальше ремесла развивать будет.
А еще, памятуя свою молодость, твердо трудовик решил сосредоточить стратегические отрасли промышленности в руках верховного правителя, независимым артелям оставив сервис да мелкие вспомогательные производства. С этим-то по большому счету и было связано и то, что Булыцкий так ратовал за внедрение системы учета, артели фактически передал в княжье управление и настоял, чтобы люди лишь надежные да самые верные отправились в княжества соседние производства налаживать. Ведь, в его понимании, либо в тайне глубокой необходимо держать секреты, самым верным лишь доверяя, либо до тонкостей все изучить, чтобы в случае чего турнуть можно было какую-нибудь артель независимую, цены обронив. Вот оттого и бучу поднял. Ну и Аленке как-то рассказал про то, а она в ответ лишь рассмеялась. Чего, мол, тетешкаться? Головы с плеч или глаза повыкалывать, и нет неугодных артельщиков. А из своих кто если проболтается, так и языки повыдергивать. Вот беда-то!
И слова эти разом успокоили Николая Сергеевича. И вправду, чего всполошился? А раз так, то и печаль какая? И система эта действительно никуда нынче не годится. Лет, может, через двести, а то и все триста. А сейчас – пустое. Нехай книги амбарные остаются.
Засучив рукава, мужчины принялись за изготовление ножной прялки. Детально объясняя, что к чему, трудовик, по сути, заставил Леля самостоятельно собрать инструмент. Первый, понятно, ни к черту вышел: и внешне неуклюж, и в работе заклинило колесо сразу практически. Старик, понятное дело, огорчился, да только трудовик поспешил его успокоить: «Сам, мол, с незнамо какой попытки сладил! А у тебя, вон, с первой вышло неплохо. Ты еще и меня поучать будешь!»
28
Веретено в прялке с ножным приводом было сохранено, только оно фиксировалось горизонтально и приводилось в движение механическим усилием. В прялке старого типа женщина держала веретено одной рукой (на весу), свободной вытягивала нить из кудели, что существенно замедляло процесс.