В случае с Пушкиным все вышеотмеченное также имеет существенное значение. Но не только. Применительно к эпистолярному наследию Пушкина необходимо говорить о формировании именно в письмах подходов и основных принципов его художественной прозы. Это одна из наиважнейших внутренних задач, которая определялась им при написании своих писем.
Один из известных исследователей прозы Пушкина А. Лежнев замечал по этому поводу: «Это еще вопрос, чему отдать первенство: художественной ли… прозе Пушкина или его письмам?» Он имел в виду характерные и для прозы Пушкина и для его писем афористичность, энергию выражения, особую ритмику, насыщенность фразы движением. Это справедливо, так как собственно прозаические в строгом смысле слова вещи Пушкина стали появляться в конце 1820-х годов, так что «площадка» написания писем была естественным пространством формирования и становления пушкинского прозаического дискурса.
Хотя можно сказать, что у Пушкина и не было какого-то периода ученичества в этом отношении. Он сразу реализует себя и именно что в письмах в виде «твердого» стилиста, его стиль уже как бы и сформирован — это прямое отношение к предмету описания и таким образом, что сразу берется основное, главное. Развитие действия идет очень быстро, без лишних комментариев, внешне этот дискурс почти а-психологичен, несмотря на то, что в письмах Пушкин уделяет много внимания эмоциональной стороне своей жизни. Это поиск такой фразы, которая конденсированно, почти афористично, а часто и парадоксально выражает самое главное, основное в том предмете, характере человека, о которых пишет Пушкин.
В письмах, как и в художественной прозе, Пушкин приступает сразу к делу, к сути. Он лишает себя удовольствия окружить главное действие каким-то дополнительными обстоятельствами или условиями. Как восхищался Л. Н. Толстой наброском Пушкина «Гости съезжались на дачу», из которого, как он сам признавался, вырос роман «Анна Каренина»! Потом, правда, и именно что в с в о и х письмах, он написал, что «повести Пушкина голы как-то», то есть без тех подробностей чувства и мысли героев, без «диалектики души», которая стала мировым открытием Толстого для прозы середины и конца XIX века.
Эта краткость, энергичность, устремленность пушкинской фразы к своему стилистическому завершению в виде созданного афоризма или лапидарной характеристики внешности или поступков героя — все это формируется безусловно в письмах и в других жанрах пушкинской прозы — дневниковых заметках, критических набросках или в целых статьях, в исторических анекдотах и во всем том, что он называл «table-talk». Все эти прозаические наброски сохраняют единство пушкинской интонации и пушкинского скрыто-художественного отношения к изображаемым событиям или людям.
Пушкинская линия была подхвачена не только Лермонтовым, что безусловно, не только Герценом, что менее очевидно, но на самом деле это так, не только Чеховым и Буниным уже на рубеже XIX и XX веков, но она осталась как существенная часть русского прозаического дискурса вообще, присутствуя так или иначе в мимесисе почти всех крупнейших русских прозаиков.
От подобных достижений пушкинской прозы, которые были отмечены выше и которые начинали определяться в его письмах, не могли «уберечься» ни Достоевский, ни Гоголь, несмотря на всю значительную стилевую разницу их прозы.
Надо понимать, что по сути Пушкину не на что было опереться в художественном смысле. Известное воздействие на формирование его стиля оказала историческая, и не только, проза Карамзина; да частично отголоски такого рода энергичной выразительности и афористичности мы обнаруживаем у протопопа Аввакума. И все, больше некого поставить перед Пушкиным в качестве предшественников применительно к прозаическим его сочинениям.
Однако для читателя, конечно, интереснее следить за личными переживаниями поэта, отраженными в письмах, чувствовать непросредственное дыхание жизни, проживаемой поэтом. Пушкин предельно искренен в своих письмах к друзьям, он удивительно прям в своих посланиях к правительству и царям, он обольстителен и обаятелен в письмах к женщинах, он предстает поразительным семьянином — мужем и отцом в письмах к жене.
Разные чувства, разные состояния души отражены в письмах поэта, но автору книги, представляющему с в о ю подборку выдержек из писем поэта, кажется, что читатель может в ней увидеть развитие души поэта, проследить этапы его гражданского и человеческого возмужания, познакомиться с особой задушевностью писем к друзьям и другим близким ему людям, с его эмоциональным миром.