Итак республикою, консулами, диктаторами, Катонами, Цесарем мы обязаны соблазнительному происшествию, подобно тому, которое случилось недавно в моем соседстве, в Новоржевском уезде.
Мысль пародировать историю и Шекспира мне представилась. Я не мог воспротивиться двойному искушению и в два утра (13 и 14 декабря) написал эту повесть.
Я имею привычку на моих бумагах выставлять год и число. „Граф Нулин“ написан 13 и 14 декабря. Бывают странные сближения». Имеется в виду восстание декабристов 14 декабря 1925 года.
А может, и не такие уж странные эти сближения. То, что в творческой настроенности поэта кажется с первого взгляда странным, неожиданным и непонятным, проясняется и объясняется, если приглядеться к творческой жизни поэта и к повседневью его, сопоставить сущее с бывшим.
Вот, к примеру, нам известно напечатанное Пушкиным в 1830 году в альманахе «Северные цветы» стихотворение «Я вас любил: любовь еще, быть может…»
Но при жизни Пушкина мало кому было известно напечатанное стихотворение, которое можно считать ранним предшественником стихотворения «Я вас любил…» Вот это стихотворение, найденное в бумагах Пушкина после его смерти:
Вы видите, как далеко ушел Пушкин вперед за шесть лет, отделяющих одно стихотворение от другого, насколько стройней, очищенней, выше и душевней стало новое отношение поэта к прошлому — и своему, и чужому.
Сравните начальные строки обоих стихотворений.
В первом варианте авторская интонация очень жестка и окончательна:
Во втором варианте все переведено в другой ключ, элегически мягкий и задушевный. Убраны окончательности: «все кончено», «в последний раз», «не для меня». Из всех этих четырех строк сохранено только «быть может» — и эти слова раздумья, размышления, колебания, нерешенности, душевной боли и взяты как основная тональность нового стихотворения.
Насколько это мягче по тональности и экономней, четче, совершенней по форме!
А последние две строки в первом варианте:
В варианте более позднем последние строки звучат иначе, сердечней, человечней:
Последнее «дай вам бог» удивительно по-доброму произнесено. Дай вам бог доброй судьбы.
В заключительной строке первого варианта «И многими любима будешь ты» этого доброго напутствия нет. В ней говорится, что ты будешь многими любима, но о том, какова будет эта любовь, ничего не сказано. А в стихотворении «Я вас любил…» последняя строка — это напутствие и пожелание доброй, искренней, нежной любви, какая была у того, кто напутствует.
Еще одно различие этих двух стихотворений, мимо которого нельзя пройти. В первом варианте поэт обращается к своему адресату на ты, а во втором — на вы. Это различие больше, чем только интонационное. Оно касается и существа отношений обоих действователей. «Обняв твои колени» — это одна степень интимности; «Я вас любил так искренно, так нежно» — это другая степень. «Вас» вместо «ты» переводит отношения как бы в другой план, пожалуй, в более обобщающий, менее лично-конкретный, более — для всех.
И формально это «вы» вместо «ты» придает стиху более легкости, светлости, изящества.
И еще одно замечание о различии обоих стихотворений по признаку формальному. В стихотворении «Я вас любил…» вы уже не находите таких старообразных оборотов речи, как «горестные пени» или «сотворена любовь», какие встречаете в более раннем стихотворении «Все кончено…»
Нет, решительно, шесть лет спустя перед нами в разработке старой темы Пушкин — уже иной, новый, ощутимо более зрелый, более богатый душевно, с нюансами душевного состояния более тонкими и многообразными, а кроме того, и более искусный мастер.