Будем оптимистами: заплачем от страха и содрогнемся от ужаса
Легче всего создавать апокалиптический портрет будущего. Будем оптимистами: возможно, в скором времени актуализируется установка на расширение границ внутреннего мира и сферы приватного. Индивидуализация и атомизация, повышенная степень изолированности представителей поколений Y и Z так или иначе исчерпают ресурс своего вынужденного обаяния и могут возникнуть предпосылки ситуации, когда люди начнут рассматривать свою идентичность как некий проект, нуждающийся в инвестициях, развитии, разнообразных культурных партнерствах, как очень личных, так и деловых.
Современность со всей очевидностью показывает трудности и препятствия в реализации консенсуса между поколениями. Подобной проблемы раньше не могло существовать, так как патерналистский набор ценностей и потребностей был достаточно целостным. Сегодня, когда произносится какая-либо печальная мысль с базовым словом «дефицит» (понимания, духовности и т. д.), здравомыслящий человек обязан ужаснуться тому обилию регистров интерпретации, с помощью которых осмысляется проблема. К примеру, под «дефицитом понимания» разные поколения подразумевают столь несхожие явления, что с трудом приходится говорить о какой-либо вероятности обнаружить компромисс не то что бы в решении проблемы, а хотя бы на уровне ее постановки. Сегодняшний день предлагает понятия, с равной степенью нелепости и убедительности характеризующие расклад поколенческих сил в России. Все, что непонятно и не имеет решения, обобщается звонким словом «вызов». Очевидно, отвечать на вызовы – геополитические, экономические, духовные, ментальные и т. д. – обязанности властей, СМИ, то есть представителей конкретных поколений.
Здесь возникает парадокс. Власти – это в основном представители старших беби-бумеров и поколения Х – отвечают на вызовы с высоты ментальностей своих поколений. Они, безусловно, стараются – встречаются с престарелыми рокерами, умиляются новеньким гаджетам, назначают спорт субститутом национальной идеи, но, что очевидно, не в состоянии понять, проанализировать и, соответственно, учесть культурные коды настоящего дня и наступающего времени. В результате сужается горизонт ожиданий поколения Z, опережающе ущемляется ассортимент вероятных ценностей и перспективных потребностей в том, что еще не формализовано, но непременно определит специфику поколения Z, которое уже наличествует, присматривается к старшим и в недалеком будущем заявит свои права на обязательно единственную истину.
Поколение Y отлито по другим шаблонам, а ему по инерции предлагаются песни о главном беби-бумеров и политтехнологические пляски, рассчитанные на старших Иксов.
К примеру, на государственном уровне экологические проблемы мало беспокоят поколения беби-бумеров и Х, хотя в школе все писали сочинения на темы «Природа в лирике имярек», «Проблема экологии духа в творчестве…». Вполне вероятно, что уровень социальной сплоченности и ответственности Игреков и Зетов будет зависеть от экологической политики, проводимой государством в СМИ.
Кружатся диски
Иногда в нашей жизни случаются диалоги в стиле Бенджамина Вайсмана.
– Мама пыталась меня зарезать, – пожаловался мальчик.
– Что ж, – развел руками отец. – Временами каждому из нас хочется кого-нибудь зарезать, малыш. И все же не забывай, что в воздухе разлита благодать, наши сердца полны любви, а мир добр и прекрасен.
Один из основных трендов последних десятилетий – песни с дискотеки восьмидесятых. Западные и собственные звезды-пенсионеры, то есть представители поколений беби-бумеров и Х, – любимые гости наших концертных залов, клубов, вечеринок. Откуда, спрашивается, такая любовь к музейной попсе? Ответов множество. Десятки. Тысячи. Выберем парочку.
Первый ответ. Надоела современная музыка. С первого раза, как прослушал, надоела. Мало хорошей музыки. Видно, устала попса и сгинул рок. Русский рок. Кстати, «русский рок» звучит примерно как «академическая коза».
В современной музыке что-то много соплей, бестелесности и гомосексуальных причуд, а вот в поп-классике – ирония, а в рок-классике – мужской драйв и какая-то нестареющая наивная правда, наивная до банальности. Про мужчин, которые любят женщин и свободу. У нас же, в нашей современности, все иначе. Какой-нибудь престарелый поп-рокер как разразится в газетках идеологическими злобностями, как выдаст на-гора политическую программу типа «как-вы-меня-все-достали», а потом объявит о выходе нового альбома с претенциозным названием типа «По-другому», народ в ажитации: ща мы всю правду в рифмах «правительство – грабительство», «власть – жопа жрет всласть» и услышим. Залы битком. И что народ слышит? Все то же слышит: «пра любофь», «пра хандру», «пра эй, ты, кто ты». Трындеть-протестовать о дурной социалке мы все умеем, а вот в творчестве все свои сомнения выразить не получается. Разочарован ли народ? Не то слово. А вот то слово, точнее, два слова: очень разочарован. А все равно идет и слушает, старых хитов дожидается.