В Одессе Пушкин посещает салон графа М.С. Воронцова. Во дворце графа Воронцова музыка пользовалась вниманием, что подтверждается письмом неизвестного лица к Верстовскому. По отзыву современника, граф имел склонность исключительно к комической опере. "Сама графиня Елизавета Ксаверьевна была вообще хорошей музыкантшей" и многократно аккомпанировала певцам-любителям.
В 1823 году Пушкин пишет стихи: "Кн. М.А. Голицыной". Ее выдающееся музыкальное дарование было воспето в стихах И.И. Козловым. Стихотворение Пушкина представляет собой восторженное воспоминание о некогда спетом ею произведении на его слова:
Давно об ней воспоминанье
Ношу в сердечной глубине,
Ее минутное внимание
Отрадой долго было мне ...
Страница со стихами Пушкина вклеена в альбом княгини М.А. Голицыной. Во время ссылки музыка начинает играть все большую роль в жизни поэта.
Михайловское (1824-1826)
31 июля 1824 года Пушкин выезжает из Одессы. “От оперы, от темных лож. И, слава Богу, от вельмож. Уехал в тень лесов Тригорских. В далекий северный уезд” (вариант "Путешествия Онегина"). В первые месяцы пребывания в новой ссылке Пушкин пишет Вяземскому: "Я один одинешенек в Михайловском. Живу недорослем, валяюсь на лежанке и слушаю старые сказки да песни". И далее Пушкин писал, что часто видит "добрую старую соседку П. А. Осипову. Ее дочери... играют мне Россини, которого я выписал". Действительно, Пушкин часто посещал старый дворянский дом Осиповой. Около зала там была большая гостиная. В ней стояло "роялино фабрики Тишнера”. По воспоминаниям Анненкова, "Евпраксия Николаевна Вульф (дочь Осиповой – М.Ш.) была душой веселого общества, собиравшегося по временам в Тригорском: она играла перед ним арии Россини". Летом 1825 года в Тригорское приехала А.П. Керн. Вот её слова: "Я пела Пушкину стихи Козлова "Ночь весенняя дышала"... Пушкин слушал большим удовольствием".
В Михайловском у поэта зародился серьезный интерес к народной песне. Пушкин не только слушает пение представителей народа, но и записывает тексты песен.
Что же интересовало Пушкина в народной песне? Внимание Пушкина как писателя привлекали словесные тексты, их смысловое содержание, поэтические достоинства. Но не только. Пушкина интересовала и музыкальная сторона песни. Обращая внимание друзей и восхищаясь "звучностью народного стиха" (свидетельство Вяземского), Пушкин в одних случаях мог интересоваться содержанием песни (о Разине на Дону, Пугачеве в Оренбурге); в других прислушиваться преимущественно к напеву; в-третьих, воспринимать и текст, и одновременно пение. Записи Пушкиным народных песен говорят о чуткости ко всем ее элементам, насколько это было ему доступно как не музыканту. В библиотеке Пушкина имелся нотный сборник Прача, материалом которого он широко пользовался. В этой связи можно вспомнить любовную песню из этого сборника, в которой содержится строка "Ах ты девка, девка красная", ставшая эпиграфом к пятой главе "Капитанской дочки".
Вернемся в Михайловское. В 1826 году в Тригорское приехал поэт Языков. Он был ревностным собирателем народной песни. Языков отметил углубленное изучение Пушкиным народных песен. Пушкин посещал Святогорский монастырь. Есть рассказ о том, как Пушкин участвовал с нищими в пении стихов о Лазаре, Алексее - человеке божьем и др. Тростию с бубенчиком Пушкин давал им такт. Пушкина увлек распев древнерусского стиха. Тогда же он записал народные песни, вошедшие позднее в сборник Киреевского. Сначала Пушкин хотел издавать записанные им песни сам. К сожалению, отвлеченный другими делами, Пушкин не успел выполнить своего замысла, и все материалы из разных рук стали понемногу стекаться в Москву к Петру Киреевскому. Пушкин обещал написать к сборнику Киреевского свое предисловие (Садовников), но и это не успел сделать и передал часть своих записей Киреевскому. П. В. Киреевский указал в предисловии к сборнику русских народных песен: "Пушкин доставил мне 50 номеров песен, которые он с большой точностью записал сам со слов народа, хотя и не обозначил точно, где именно. Вероятно, записал их у себя, в деревне, в Псковской губернии". Дальнейшие исследования продемонстрировали, что переданные Киреевскому Пушкиным песни действительно собраны в Псковской и частично в Оренбургской губерниях, а также в Болдине.
Пушкин и позднее доставлял Киреевскому свои новые песни. Сохранился конспект вышеупомянутой неосуществленной вступительной статьи. Поэт уделяет здесь основное внимание песне исторической, перечисляя темы: Иван Грозный, Стенька Разин, Меншиков, Суворов.
Известны песни Пушкина о Степане Разине, образ которого заинтересовал поэта на Дону. Каждая песня содержит черты определенного жанра народной песни.
"То не конский топ, не людская молвь
Не труба трубача с поля слышится,
А погодушка свищет, гудит,
Свищет, гудит, заливается"
- народно-эпическая.
В эпизоде святочного гадания Татьяны в "Евгении Онегине" видна осведомленность Пушкина о гадальных, подблюдных песнях. "И вынулось колечко ей под песенку старинных дней". Пушкин с интересом слушал исполнителей из народа. Хорошо известен факт знакомства Пушкина с Иваном Рупиным. Во время своей поездки в Оренбургский край для собирания материалов по истории восстания Пугачева он находит в Бердах старуху, которая рассказывает и поет песни о Пугачеве.
Москва (1826-1827)
В ночь с 3 на 4 сентября 1826 года за Пушкиным приехал фельдъегерь и увез его в Псков, а затем в Москву, где поэт получил прощение нового императора и разрешение проживать в столице.
Пребывание в Москве отмечено встречами поэта с литературными деятелями, интересующимися искусством в целом. Некоторые среди них были и музыкантами. При постоянном, жадном чтении текущей литературы, в т.ч. и журнальной. Пушкин, несомненно, должен был знакомиться и с обзором в этих журналах музыкальных явлений, европейских и русских. Не могли пройти мимо него и сообщения о смерти Сальери и статья о "Реквиеме" Моцарта, с упоминанием легенды о его написании. В Москве Пушкин получает возможность детально знакомиться с музыкальной литературой, с музыкальной жизнью Москвы. Современники отмечали в Пушкине глубину музыкального восприятия, полноту и живость музыкальных впечатлений поэта. Сохранились свидетельства о посещении Пушкиным Благородного собрания (ныне Колонный зал Дома союзов) и Большого театра (из воспоминаний Елизаветы Ушаковой, Майкова). Во время посещений театра Пушкин не мог не встречаться с Верстовским, игравшим в то время видную административную роль в конторе Московских театров. В Москве Верстовский чаще всего посещал дома кн. З. Волконской и кн. Вяземского. Знаменитый салон Волконской в богатейшем доме князей Белосельских был культурным центром московской аристократии. "Там музыка входила всеми порами", - восторженно писал Вяземский. "Дом ее был как волшебный замок. Там стены пели, там мысли, чувства, разговор, движение, - все было пение... Слышавшим княгиню Зинаиду Волконскую нельзя было забыть впечатления, которое производила она своим полным и звучным контральто". В Москве и Италии она исполняла роль в опере Россини "Танкред" (картина Бруни). Тот же Вяземский пишет: "Помнится и слышится еще, как она в присутствии Пушкина и в первый день знакомства с ним пропела элегию его положенную на музыку Геништою "Погасло дневное светило"... Пушкин был живо тронут этим обольщением тонкого художественного кокетства. По обыкновению краска вспыхивала на лице его".
Элегия Геништы "Погасло дневное светило" написана до сентября 1826 года с русским и французским текстами под нотами. Еще ранее Геништа написал Черкесскую песню. Слова ее содержатся во второй части повести Пушкина "Кавказский пленник". Впервые романс напечатан в Москве в 1823 году, а отдельным изданием вышел в 1828 году. И.И. Гениште принадлежит также замечательный романс "Черная шаль". Стихотворение Пушкина "Черная шаль" является стихотворной обработкой румынской народной песни, которую он записал от молодой румынки Мариулы, прислуживавшей в "Зеленом трактире" в Кишиневе. Песнь эта была распространена в Бессарабии и распевалась вплоть до XX века. По словам записавшего ее в 1906 году А.И. Яцимирского, характер народной мелодии песни был "монотонный, грустный, красивый и простой".