«Ученик – это маленький человек, которому вы ставите оценки. Поэтому, наверное, в 9-м классе у меня был домашний скандал, когда родителей вызвали в школу из-за моего сочинения по “Преступлению и наказанию”, где я написал, что Раскольников правильно сделал то, что он сделал. Тогда вызвали родителей, сказали: “Вы понимаете, что у вас растёт?” Я помню, как я переписывал это сочинение по-настоящему, нужно было вернуть Раскольникова к правильному выводу, убрать Ницше, убрать Набокова. Я переписал, как потребовали».
Возможно, вам встретятся такие же плохие ученики, как и я. Так вот, я прошу вас, будьте к ним добры. Ученик не может поставить вам оценку. Даже если он прав, а вы нет, то ученик как библейский Иов не сможет доказать свою правоту. Прощайте ученикам их ошибки, даже самые ужасные – граматические. Да, в последнем слове должно быть две буквы «м». Но я специально не буду это исправлять. Возьмите красную ручку и исправьте сами. Вы можете испещрить эту книгу правками, подчёркиваниями, даже вызвать родителей. Лучше накажите меня, чем ученика.
Я предлагаю прочесть вам свои сочинения на тему классиков. Всех тех, кто заставлял меня проливать слёзы над своими текстами. Сначала над книгой, а затем – над сочинением по книге. Годы спустя я возвращаюсь к этой литературе, чтобы снова плакать. Но теперь – от радости.
Сегодня я словно снова иду на урок. Ура, литература!
Великие русские писатели:
от Пушкина до Кафки
Пушкин как гениальный копирайтер
Раньше в школе ленивым ученикам говорили: «Кто за тебя это сделает? Пушкин?» Почему-то не спрашивали: «Гоголь?» Или: «Достоевский?» Сами подумайте, что за нас может сделать Достоевский.
Пушкин остаётся человеком, который продолжает за нас работать. Когда я пишу этот текст, мне уже больше лет, чем Пушкин прожил. За тридцать семь лет он успел стать главным человеком в русской культуре, создать корпус текстов, которыми мы пользуемся до сих пор. Успел получить вызов на тридцать дуэлей и сходить на пять из них. Пятая, как вы знаете, оказалась последней.
Рискну сказать, что именно это и стало причиной, по которой Пушкин – наше всё. Гоголь прожил сорок два года, и этого хватило ему, чтобы написать свои великие тексты и… отказаться от них. Пушкин ушёл ровно тогда, когда мог в себе разочароваться. Или разочаровать. Он сделал то, что в России мало кому удаётся – ушёл вовремя.
И поэтому он до сих пор стоит в центре нашей культуры. Шереметьево носит имя Пушкина, там поставили ему памятник. Вполне рукотворный. Пушкин очень нам нужен, чтобы решать сегодняшние проблемы. У поэта Дмитрия Пригова есть стихотворение, в котором он выражает эту инфантильную «народную» надежду на Пушкина словами: «Невтерпёж стало народу: / Пушкин, Пушкин, помоги! / За тобой в огонь и воду! / Ты нам только помоги!» И ведь действительно Пушкин продолжает нам помогать.
Пару лет назад, в начале эпидемии ковида, я зашёл в метро и увидел там социальную рекламу. На баннере было написано: «Бросание перчатки может привести к непоправимым последствиям». И нарисован Пушкин, бросающий перчатку. Реклама была очень ясной: надо носить не только маски, но и перчатки. Пушкина всегда зовут, когда нужно объяснить неприятную вещь. Ведь Пушкин – добрый милиционер.
Его зовут, когда нужно объяснить что-то новое. Например, создаётся в России нейросеть, которая умеет писать стихи. Чьё лицо она получает? Конечно, Пушкина. Я знаю две российских нейросети, получивших имя нашего героя. Первая «Aй да Пушкин», вторая – Neural Pushkin. И обе сейчас не работают. А Пушкин продолжает работать.
Если не знаете, как назвать своё заведение, – назовите его «Пушкин». Его именем может называться и дорогой ресторан в центре Моск вы и недорогой магазин разливного пива у мет ро «Автозаводская». Пушкинским именем можно назвать что угодно. Поэтому и музейная карта в России получила имя «Пушкинской». Пушкин – и точка.
Пушкин – это всё, везде и сразу. Я видел в Интернете мемную фотографию. На ней была коробка с книгами, а на крышке надпись: «Пушкин – 200 рублей, всё остальное – 150». Так и живём.
Каждое время поворачивает Пушкина своей стороной. Несколько лет назад я узнал, что Пушкин стал ругать Америку. Я узнал это из интервью экс-министра культуры Мединского. Цитата была такой: «С изумлением увидели мы демократию в её отвратительном цинизме, в её жестоких предрассудках и нестерпимом тиранстве. Всё благородное, бескорыстное, всё, возвышающее душу человеческую, подавлено неумолимым эгоизмом и страстью к довольству. Такова картина Американских Штатов, выставленная перед нами»[1].