Известие о трагической гибели Пушкина прокатилось страшным эхом по всей России. Царь и присные, боясь народной «смуты», говоря словами Герцена, решили «конфисковать у публики похороны поэта». Когда обманутая толпа собралась на похороны, снег уже замел все следы погребального вывоза…
Той же боязнью народного возмущения и гнева было продиктовано и запрещение правительства сообщать в печати о том, что Пушкин убит на дуэли. Первое упоминание о дуэли смогло появиться только десять лет спустя, в «Словаре достопамятных людей» Д. Н. Бантыш-Каменского.
Все это порождало в народе слухи, одни тревожнее других.
Потрясло известие о смерти Пушкина и местных псковских крестьян. Они-то ведь хорошо знали поэта, жили рядом с ним. Они любили рассказывать, какой он был «отлично добрый человек», «не гнушался крестьянской избы, заходил в дома, качал люльки с плачущими младенцами», «со стариками за руку здоровался».. На ярмарках «вместе с народом гулял». «За все это начальство его и замучило».
Таинственную смерть поэта они старались объяснить, по-своему. К сожалению, вследствие барского пренебрежения первых исследователей жизни и творчества Пушкина к рассказам его современников из «простого подлого звания», никто не удосужился записать эти рассказы. Лишь со второй половины XIX века в печати стали появляться народные рассказы о Пушкине, и в их числе рассказы о смерти и погребении поэта.
Из этих рассказов следует, что Местные крестьяне, хорошо знавшие деревенского Пушкина, не считали скорый конец его следствием совокупности условий его жизни и роковых случайностей: друг и защитник крепостного народа, Пушкин, по представлению крестьян, погиб за народ, как жертва ненависти и злобы царя и крепостников-помещиков. Так, в рассказе одного новоржевского старика — современника Пушкина — повествуется: «Пушкин знал, что он долго не проживет. Он часто говорил: «Я рано сложу свою голову, но народу после меня лучше будет»…»
Народному представлению не чуждо было понятие о роковой дуэли Пушкина как о деле долга и чести. «У нас в деревне был такой лист, в котором было много написано про Пушкина, — рассказывает другой крестьянин. — Там было написано, как он на дуэль шел и как царь стал его уговаривать, чтоб не ходил. На это Пушкин царю ответил: «Нельзя, ваше величество, это закон, честь!» — и пошел на стрел…»
Есть рассказ, в котором повествуется о том, почему Пушкин дрался на дуэли с Дантесом. «Пушкин шел на дуэль за свою хозяйку. Крестцын мне рассказывал про эту причину. Сказал как-то один друг Пушкина: «Смотри, Александр Сергеевич, за твоей Наташей офицер ухаживает!..» Пушкин был смекалистый. Он сразу решил это дело разузнать в точности. И вот как-то сидел у него в гостях этот офицер, на кого у него подозрение было. Незаметно за разговором Пушкин взял да и погасил на столе свет. Потом взял сажу и мазнул ею по губам. Поцеловал жену и говорит: «Извини, пожалуйста», и вышел в другую комнату. Ну, а им и невдогад это было, и они поцеловались. Тут Пушкин вошел и все увидел… Вот тогда-то все и началось и к дуэли подошло».
Нужно отметить, что содержание этой народной легенды-сказки, в которой все, в сущности, вымышлено, повторяет содержание рассказа князя А. В. Трубецкого об отношениях Дантеса к Пушкину и его жене Наталье Николаевне. Этот рассказ, выдаваемый Трубецким за «истинную правду», был отпечатан в Петербурге в 1887 году отдельной маленькой книжкой, тиражом в 10(1) экземпляров.
Оскорбительное и для русского чувства, и для старого народного обычая обращение праха великого человека в казенный, тайно вывезенный из Петербурга и тайно похороненный в Святогорском монастыре груз, без сомнения, глубоко огорчило местное население. Крестьяне хорошо запомнили и передавали из поколения в поколение печальную историю погребения:
«Хоронили Пушкина ночью. Костры жгли. Говорили, что офицер, везший его тело в Святые Горы, очень торопился. Зарыли Пушкина наскоро, так наскоро, что весною все пришлось поправлять… А потом гроб Пушкина начальство хотело вовсе вытащить и отвезти в Москву, да наши мужики не дали…»
Что явилось основанием для того рассказа? Возможно, перезахоронение праха Пушкина в 1841 году, когда ставилось на его могиле мраморное надгробие, либо замена в 1879 году кирпичного цоколя этого памятника каменным, либо вскрытие могилы в 1902 году, когда во время установки мраморной балюстрады возле надгробия произошел обвал почвы и обнажился гроб Пушкина… Вряд ли кто сможет дать ясный ответ на этот вопрос…
Народная память особенно долго хранила эту легенду. 12 июня 1899 года корреспондент газеты «Новое время», сообщая о праздновании в Святых Горах столетнего юбилея со дня рождения Пушкина, писал: «Здесь в народе говорят, что в монастыре выроют тело Пушкина для следствия и будут кого нужно судить за убийство».