– Почему зверское? – неловко спросил один из студентов.
– … Голова же была найдена в мусоропроводе, – продолжил пристав, одарив спрашивающего свирепым взглядом.
– Уверен, эта ведьма имеет отношение к делу, – указал на шатенку Алтай.
– Эта? Попрошу не хамить, – скрестила руки Лилит.
– Косишь под Уэнсдей? – усмехнулся Османов.
– А ты косишь на левый глаз? – выразительно прищурилась девушка.
– Она была со мной. Ещё вопросы? – ответил другу Тристан.
– Дождемся результатов судмедэкспертизы, – вынес вердикт представитель охраны правопорядка.
– Это не она, – собравшись с духом, отозвалась Эмма. – Не Лилит.
– Эмми, почему ты её защищаешь? – взял девушку за руку Османов. – Она всегда причиняет боль окружающим. Охотно верю, что и человека убила.
– Как? Силой мыслей? – съязвила Гомес.
– Не она, говорю же, – уже не на шутку разозлилась Миллер, чем вызвала непонимание на лице своего парня и искреннее удивление Лилит.
– Да, мы ссоримся, ругаемся… Очень часто ссоримся, ругаемся, ненавидим, готовы убить друг друга, но… Нет ничего больше! Я помню, что она сделала, но Лилит такая, какая есть. К счастью или к сожалению. На этом всё! – вспылила Эмма и, смахнув слезы тыльной стороной руки, убежала вниз по лестнице.
– Как говорил Стивенсон, «даже самое ёмкое вместилище наполняется», – с гордостью смотрела вслед соседке Гомес.
Глава 2. Как сказал Булгаков
Наверное, вам уже не терпится узнать подробности нашего кровавого месива. Результаты экспертизы показали, что убийство, предположительно, было совершено при помощи японской катаны. Смерть наступила между 8 и 10 часами утра. Впечатлены? Я знаю. Жертвой оказался восемнадцатилетний Роман Дюма из группы ПФД (преподавание филологических дисциплин). До тошноты приторный парень. О мёртвых плохо не говорят? Он разрешил.
* * *
Странная аномалия дружбы, скажите вы? Я и Эмма. Возможно. Мы всегда такими были. Допускаю, что кого-то интересует моё прошлое с другим героем этой истории. Тристан. Не любовь, не стройте пустых иллюзий. Всего лишь впечатление. Оно уже давно пылится на полке в склепе где-то в чертогах памяти. Но, к моему сожалению, есть моменты, забыть которые не хочу. Их я и похороню в этой рукописи. Даже поставлю крест.
* * *
(Один год назад)
– Ну? Что мне рисовать? – с некоторой досадой в голосе поставил кляксу на полотно Тристан.
– Будто кого-то стошнило, – оценила работу парня Лилит. – Если продолжишь в том же духе, этим кем-то буду я.
– Думаю, мне просто не хватает немного вдохновения, – ответил тот с долей самоуверенности во взгляде.
– Или таланта, – скрестила руки Гомес.
– У нас свидание, а не кружок гжельской росписи, – съязвил Морозов. – Разве ты не должна нежно обхватить мою руку с кистью и помочь?
– Ещё чего, – перевела взгляд в пол шатенка.
– Убийца романтики, – с невинной улыбкой Тристан взял девушку за руку и потянул на себя, заключив в поцелуй.
Расположив ладони на широких плечах парня для удобства, Лилит ответила тем же.
– Допускаю мысль, что мы не с того начали, – пришла к выводу Гомес, когда пара вернулась за мольберт, приступив к прежней деятельности. – Основываясь на предположениях, твоё направление – супрематизм.
– Супре-что? – переспросил Морозов.
– Просто рисуй крест, – кивнула в сторону полотна шатенка, словно призывая к действию.
– Крест? – удивился парень.
– Крест на твоей карьере художника, – грубо выхватила у него из рук кисть девушка.
* * *
(В Институте русского языка им. А.С. Пушкина, кабинет 406)
– У меня сейчас буквально дёргается глаз! Вот, смотрите, – оттянула своё нижнее веко Эмма. – Вы только подумайте! Где-то здесь совсем рядом находится настоящий маньяк-убийца!
– Мы в институте. Их здесь больше, чем ты думаешь, – скрестила руки Гомес.
– Это определённо Дмитрий Николаевич. Вы помните его билеты к экзамену?! Вылитый серийный убийца, – хотел пошутить Алтай, но встретил осуждающий взгляд друзей.
– С кем жил или общался погибший? – вдруг спросила Лилит.
– Сосед по комнате, – старался припомнить его имя Тристан. – Алекс Булгаков. Кент его. Он с ним живёт и учится. Точнее жил…