Вообще в Свободных часах более шуточного и веселого, нежели важного и рассудительного; более насмешек и сатир, нежели истинного и поучительного рода, и к несчастью жертвою сих насмешек были большею частью свои же товарищи. Несмотря на то журнал сей далеко подвинул нас к отечественной словесности и служил к развитию талантов юных и неопытных Лицеян.
Из журнала "Лицейский Аргус" No 3 (15 марта 1821г.):
Дух нашей истории.
Историю нашу, кажется мне, очень удобно разделить на 6 периодов по особенному, отличительному характеру и духу времени, который каждый из них в себе заключает.
1-й период, заключающий в себе первый год пребывания нашего в Малом Лицее, можно назвать Софийским, ибо времена сии слишком отзываются духом обитателей Софии1. Подобно им Лицеяне в сие время
1 Т. е. Лицейского Благородного Пансиона.
458
не представляли ничего общего в характере своем, т. е. не было общего мнения (1'opinion pubtique), с которым бы всякий соображал свои поступки, не было общей цели, общих любимых разговоров, одним словом не было общего духа. Всякий жил сам по себе, и от того мы терпели много невзгод и притеснений, от которых нас избавило бы тесное соединение между собою. Видно было какое-то детство, ребячество, которое примечаем только в одном или двух из наших граждан и которое есть несомненно следствие недостатка образования. Оттого примечали большое разнообразие в характерах Лицеян: ибо, как говорит Карамзин, "просвещение сближает свойства народов и людей, равняя их как древа в саду регулярном". Впрочем и народ необразованный заключает в членах своих некоторое, хотя малое, сходство. Так напр, и у нас есть некоторые общие увеселения, даже изредка общие разговоры. Шашки, воланы, ловля рыбы, собирание ягод, разведение цветов, некоторые книги, как то: Modele des jeunes gens, ' Анекдоты и Друг детей и проч. были обыкновенными занятиями Лицеян. Они часто приходили в восторг, когда Фотий2 с ласковым видом предлагал итти на загон играть в лапту, или в зверинец - играть в прятки, или к обитателям Софии - плясать и слушать музыку и проч. Часто, когда один из них подвергался суду консулов, - они приходили в смятение и уныние, тихонько роптали, но не смели еще противиться - и покорялись. Все были очень набожны, сохраняли строго обряды греческой церкви и ужасались о нарушении оных обитателями Софии. - Сначала жили дружно с консулами, любили играть с ними и часто разрывали консульскую одежду Фотия, который прощал им великодушно. Диктатор3 был всеми любим и уважаем, - он входил часто в наши занятия и помогал прилежным. В конце сего года дружелюбная связь с консулами понемногу разрывалась; - по прежде открытой с ними брани, начали граждане тихонько и издали над ними смеяться. - В сие время уже замечена страсть Лицеян к насмешкам и шуткам. Это доказывает журнал, который тогда издавали под именем "Весны", где осмелились дурачить Фотия. Но сей самый журнал доказывает худое наше согласие в то время и худую доверенность друг к другу, ибо "Весна" читана была немногим.
2-ой период заключает в себе первую треть второго года. Его можно назвать любовным: почти все влюблены - действительно или воображаемо. Это подавало много пищи некоторым страстным охотникам смеяться. Гражданин Катон, Мотягин и многие другие играли здесь главную роль. В сие время дух народный начал образоваться, и общее мнение начало иметь некоторое влияние на поступки каждого. Консула Фотия уже не терпели; - но спорить с ним редко дерзали. Пигмей был очень любим и делал с народом частые утренние путешествия в кружные мес
1 Пример молодым людям (франц.).
2 Гувернер Ф. П. Калинин.
3 Т. е. директор (Е. А. Энгельгардт).
459
та, где граждане очень веселились и где некоторые из них делали важные приобретения в цветах и овощах всякого рода.
3-й период занимает середину и конец второго года. Он может назваться временем острот и поэтов. Любовники были оставлены в покое. Все насмешки на счет их истощились: - надобно было что-нибудь новое, и на нашей сцене явились в самом деле совершенно новые существа, известные под именем остряков; они целый день и ночью даже осыпали нас остротами, разного рода эпиграммами, каламбурами, эпитафиями; их было так много, что они всегда заставляли молчать людей благоразумных. - Во всех кварталах, на площади, на улицах, на гульбищах раздавались голоса остряков и торжественные клики их обожателей. Некоторые люди образованные, любители всего хорошего и изящного, решились сделать бессмертыми творения острых умов наших, и собрали изустные стихотворения их в одну книгу, которую и теперь хранят как прекрасный памятник прежнего образования, который служит упреком нынешнего невежества и варварства. Тогда многие Лицеяне, ободренные сим поступком и желая, подобно им, увенчать себя парнасскими лаврами, сделались ревностными последователями нашего Тредьяковского и Урбана. Всякую неделю являлся новый питомец Аполлона, превосходивший своих предшественников и удивлявший гением своим веселую публику. Посреди сих важных литературных занятий происходили частные, но не жаркие и не дерзкие споры с консулами; спокойствие было восстановляемо, и часто на долгое время. Граждане действовали общими силами, но без большой ревности и без упорства.
4-й период заключает в себе все остальное время до славного пожара1 и может назваться эпохою просвещения и броней. В конце прошедшего периода случилось знаменитое происшествие (игра в мячики), которое имело весьма важные последствия Умы народа воспламенились ненавистью против Пигмея и Фотия - и сия ненависть обнаружилась в долгих, междоусобных битвах, которые продолжались между ими и консулами в течение всего периода. Остряки все еще не умолкали, но число обожателей их уменьшилось. Многие из них очень искусно умели подражать карикатурным телодвижениям Фотия и в каждой комнате можно было найти подобных живых портретов консула, забавляющих товарищей, которые никак не могли насытиться сими зрелищами, всякий день наслаждались ими и всякий день громче смеялись. Граждане показывали большое упорство, твердость и единодушие в бранях с консулами; часто падали, но восставали с большею силою и с большею опасностью для неприятелей, которые хотя не были побеждаемы, но часто принуждены были оставить свои злобные покушения на свободу нашу. Журналы в сие время издаваемые, особливо "Беседа в Пиитическом квартале" служат тому верным доказательством. Образованность делала в сие время быстрые между нами успехи и служила к тесному соединению всех граждан Малого Лицея. С сей стороны и междоусобия были для них весьма
В 1820г. (летом).
460
благодетельны: ибо доказано, что величие народного характера наиболее там видимо, где народ сей окружен опасностями, трудностями и угро-жается близкою гибелью.
5-й период заключает в себе пространство времени от пожара до нынешней зимы и может назваться революционным. В начале весны споры с консулами начали утихать понемногу, - все приходило в спокойствие. Но наступило время ужасное: - пламя истребило жилище Лицеян - и все пришло в волнение. Беспорядок и неустройство, причиненные пожаром, сделали то, что многие прежние узаконения и обязанности были некоторое время не исполняемы гражданами; они невинно воспользовались обстоятельствами, чтобы увеличить свободу свою, - свободу, которая так прелестна сердцам юным и пылким, свободу, которая тем более показалась им восхитительной, что предшественники их уже наслаждались оною. По восстановлении прежнего устройства - консулы и Диктатор хотели восстановить прежний порядок в управлении; но Лицеяне сильно воспротивились. "С старым жилищем, говорили они, остались и старые обязанности; с новым жилищем - новая жизнь и законы". Мысль о старшем курсе сильно поддерживала сие мнение, - и брань жестокая, кровопролитная, беспримерная возгорелась в областях наших. В пылу битвы, пламенея ненавистью к консулам, мы часто обвиняли самого Диктатора, часто оскорбляли его благородное и доброе сердце. Везде - дома, на прогулках, на собраниях слышны были одни шумные политические суждения и толкования о нынешнем нашем положении, о мерах, которые должно предпринять для отвращения вводимых постановлений, несовместных с свободою граждан и проч. Некоторые граждане с удивительным красноречием и ясными доводами предсказывали будущую нашу горестную участь, от чего у слушателей волоса становились дыбом и очи сверкали яростью. Все спорили, кричали, сердились, были недовольны своею судьбою, проклинали Лицей, и все теперь признаются, что никогда не было такого несносного, скучного и несчастного времени. Но мало-помалу к осени умы начали успокаиваться и после краткой, но сильной бури небо прояснилось на лицейском горизонте,-только изредка показывались на нем черные облака: остатки туч революции; революции, которая многое переменила в нашем политическом состоянии. Консулы потеряли всю власть и влияние свое на граждан, Фотий не находил более пищи своему велеречию, ибо граждане не внимали оному, и часто весельчаки смеялись в глаза и дурачили грозного консула, того, который два года назад одним мановением руки приводил их в трепет и послушание. Всю ненависть свою они обратили на верховное правительство, - и беспрестанно были слышны проклятия и колкости на мистиков и лицемеров.