Без протекции даже очевидное дело могло тянуться годами.
Окончательной инстанцией судебной власти, как и законодательной, опять же являлся царь.
В ноябре 1833 года Пушкин отметил в дневнике: «Выдача гвардейского офицера фон-Бринкена курляндскому дворянству. Бринкен пойман в воровстве; государь не приказал его судить по законам, а отдал на суд курляндскому дворянству. Это зачем? К чему такое своенравное различие между дворянством псковским и курляндским; между гвардейским офицером и другим чиновником? Прилично ли государю вмешиваться в обыкновенный ход судопроизводства? Или нет у нас законов на воровство?.. Вот вопросы, которые повторяются везде».
О проделке подпоручика лейб-гвардии Семеновского полка Рихарда фон-ден-Бринкена рассказал К. Булгаков в письме брату 29 сентября 1833 года: «Говорят, поддели Английский магазин на несколько тысяч. Кто-то приехал в мундире, выбрал разных вещей для больной своей жены и просил прислать к ней близко в трактир Лондон с кем-нибудь из commis, называясь гр. Ламсдорфом. Тот является. Девка с мнимым Ламсдорфом выходит и говорит своему барину, что к барыне нельзя теперь войти. Он, чтобы англичанину не дожидаться, берет у него вещи, входит в спальню, и кончается тем, что он и девка исчезают через заднюю лестницу. Подождав с час, англичанин вглядывается в мнимую спальню — нет никого, далее видит лестницу и догадывается, что его обманули. Пошел к хозяину; тот говорит, что не знает жильца, что он за час пришел посмотреть квартиру, дал задаток и сказал, что пойдет за пашпортом; вместо того — скорее в Английский магазин и успел его обокрасть». Некоторое время спустя, когда проказник захотел подобным же образом надуть русского купца, владельца оружейной лавки, его схватили. При обыске у него нашли и серебро, украденное в Английском магазине. Курляндское дворянство вынесло фон-ден-Бринкену приговор, однако царь и тут вмешался, приговор переиначил, и определил вору наказание необыкновенное, никакими законами не предусмотренное. Николай предписал: «Лишив подпоручика Рихарда фон-ден-Бринкена чинов, дворянского достоинства, знаков отличия и исключив его из числа дворян Курляндской губернии, отослать его к командиру Отдельного Оренбургского корпуса для определения на службу в один из тамошних линейных батальонов рядовым без выслуги, под именем Рихарда Егорова, с воспрещением навсегда именоваться фамилиею фон-ден-Бринкен». При этом приговор Николая не подлежал огласке. А в приказе по Семеновскому полку было сказано, что подпоручик исключается из службы за «нерадение». Рихард фон-ден-Бринкен отныне никогда и нигде не должен был более упоминаться. Такова была секретная воля монарха, сочинившего сугубо самодержавную казнь для своего курляндского подданного: взамен рутинного разжалования подпоручика имело место уничтожение личности, упразднение прежнего и сотворение нового человека. Царь брал на себя прерогативы Божьи.
Николай I, как и его старший брат Александр, стоял над законом.
Высшими исполнительными учреждениями империи были министерства. Их учредили в 1802 году вместо старых коллегий. При Александре I существовало семь министерств: военное, морское, иностранных дел, внутренних дел, духовных дел и народного просвещения, финансов, юстиции. При Николае к ним еще прибавились Министерство императорского двора и Министерство уделов.
То, что два карманных царских ведомства возведены были в ранг важнейших государственных учреждений, уже само по себе характеризует стиль тогдашнего самодержавного управления.
Министерство императорского двора «находилось в одном только ведении государя императора и не отдавало отчета в действиях своих ни одному правительственному месту». Оно заключало в себе Кабинет Его Императорского Величества, заведовавший доходами с многочисленных заводов и фабрик, являвшихся личной собственностью царя; Придворную контору, ведавшую всеми расходами на содержание двора; Гоф-интендантскую контору, имевшую в своем ведении придворные здания и селения; Егермейстерскую контору, ведавшую охотой и разными «царскими забавами»; Конюшенную контору, Экипажный комитет и прочее. Сюда же принадлежали Дирекция императорских театров, Эрмитаж, Академия художеств, Певческая капелла, Пажеский корпус, Ботанический сад…
Министерство уделов также «находилось в одном только ведении государя императора» и имело своим «предметом» управление доходами и расходами «по имениям, отчисленным в удел лиц высочайшей фамилии».
Министерствами и департаментами заняты были огромные и великолепные здания. В середине 20-х и в 30-е годы Министерство уделов размещалось в особняке на Дворцовой набережной, выходившем и на Большую Миллионную улицу; Министерство иностранных дел — в восточном крыле здания Главного штаба на Дворцовой площади (до того резиденцией его был просторный особняк на Английской набережной); Министерство внутренних дел — в особняке на набережной Мойки, близ Синего моста, а позже — в новом здании у Чернышева моста; Министерство народного просвещения — в домах по Большой Садовой и Чернышеву переулку, а затем также в новом здании возле Чернышева моста; Министерство юстиции — в генерал-прокурорском доме по Малой Садовой; Министерство финансов — в особняке на Дворцовой набережной и других казенных зданиях; Главное управление путей сообщения и публичных зданий — в казенных домах по набережной Фонтанки у Обухова моста; Главное управление почты — в домах Почтамта, близ Исаакиевской площади.