Надо заметить, что завещанная Аракчеевым будущему историку значительная сумма составляла весьма малую часть капитала, который сумел нажить скромный граф. После него осталось движимого имущества и ценных бумаг на два миллиона рублей, да имение Грузино, за которое, в случае продажи, он рассчитывал получить не менее десяти миллионов.
А. X. Бенкендорф. Литография. 1830-е гг.
Назначенный царем «для доклада и надзора по делам Комитета министров», Аракчеев считал своим долгом надзирать за всем. Вставал он по-военному рано. Просителей принимал с четырех часов утра. Уже перед рассветом возле дома на углу Литейной стояли кареты министров, сенаторов, членов Государственного Совета. Без Аракчеева почти невозможно было добиться аудиенции у царя. Даже знаменитому писателю и историку Н. М. Карамзину, когда он захотел говорить с Александром, пришлось прежде отправиться на поклон к Аракчееву. Приехавшая в Петербург просительница сообщала родственникам: «…а насчет дел, кажется, ни по каким ничего не будет. Государя нет и, думаю, прежде 6 января не будет. Аракчеев нездоров и все дела сдал». Когда царь уезжал, а Аракчеев болел, течение дел останавливалось.
Многие желающие получить теплое местечко, повышение в чине, орден действовали через любовницу Аракчеева, жену синодального обер-секретаря Пукалову. Эта дама за соответствующую мзду «помогала» просителям. При этом госпожа Пукалова была дама весьма своенравная и резвая. Она сама впоследствии вспоминала о своей безраздельной власти над временщиком и о проказах, которые она себе позволяла, пользуясь этой властью. «Я помню один ее рассказ, — пишет мемуарист. — По окончании каждого смотра или развода Аракчеев заезжал к ней. Как балованная барыня, она лежала до 12 часов в постели. Генералы, приезжавшие к ней, ждали ее выхода в приемной зале, а главное, им хотелось показаться Аракчееву, когда он проходил в будуар к своей красавице и уходил от нее. В один из дней посещения ее Аракчеевым она заспорила о чем-то с ним и держала пари. Аракчеев проиграл. Что же сделала проказница? Она потребовала, чтобы Аракчеев вывез ее в одной батистовой рубашке на своих плечах в залу к собравшемуся генералитету, и верхом на плечах всесильного временщика объехала в таком виде зал. Аракчеев был так ею очарован, что исполнял все ее прихоти». Разумеется, это анекдот. Но анекдот характерный.
Аракчеев попустительствовал прелестнице Пукаловой, император — мерзавцу Аракчееву.
так писал Пушкин в оде «Вольность», рисуя положение дел в России при Александре I.
Что же сделал, вступив на престол, Николай I? Еще более сгустил административную мглу.
Департамента полиции, Министерства внутренних дел и городской петербургской полиции для наведения порядка в стране и в столице ему показалось мало. И, предугадывая желание царя, уже в начале января 1826 года генерал Бенкендорф представил Николаю «Проект об устройстве высшей полиции». В проекте говорилось: «События 14-го декабря и страшный заговор, подготовлявший уже более десяти лет эти события, вполне доказывают ничтожество нашей полиции и необходимость организовать новую полицейскую власть по обдуманному плану, приведенному как можно быстрее в исполнение». Николай одобрил проект своего генерал-адъютанта. 25 июня 1826 года был издан указ о создании жандармской полиции во главе с Бенкендорфом. Еще через неделю Особую канцелярию Министерства внутренних дел преобразовали в Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии, и начальствовал здесь все тот же Бенкендорф.
Третье отделение, разместившееся на Мойке в доме купца Таля, недалеко от Красного моста, первоначально было совсем небольшим — штат его составляли всего шестнадцать чиновников. Зато предоставленная в его распоряжение жандармская полиция (впоследствии Отдельный корпус жандармов) была весьма многочисленна. Империю поделили на пять жандармских округов. Во главе каждого округа стоял генерал. В каждую губернию назначили одного штаб-офицера и несколько обер-офицеров, в ведении которых находилась жандармская команда. Кроме того, Третье отделение пользовалось услугами многочисленных агентов — платных и добровольных.