— Лады, собирайся тогда — разрешил я и домовой вприпрыжку рванул собирать свои пожитки.
— Ты моих вызвал? — вдогонку сказал я.
— Да давно уже. Дрыхнут поди, мохнатые — ответил он, собирая в какую — то тряпицу свои баночки.
— Вот я им хвосты накручу — сказал я в «сердцах». В эту же секунду из крана на кухне начала литься вода. Маша повернула голову, и недовольно нахмурила брови.
— Что — то с краном у нас происходит — недовольно сказала она.
— Давай я посмотрю — сказал Коля и встал со стула.
Этого я допустить не мог. Забрался на стол, и внимательно посмотрел на ложку, которая лежала в аккурат так, как мне надо. Когда бок покраснел, я нарисовал цифру пять на ней. Соседи замерли, и встали как вкопанные. В темпе «вальса», я вытащил из крана Маруську и Ваську, быстро опоясался льняным полотенцем, и схватив своих домочадцев, засунул их в карман.
— Татарин — позвал я.
— Бегу, бегу — сказал домовой, и я, схватив его рукой, так же засунул в карман полотенца. Потом вытащил руку, и протянул её к воде. Став «прозрачным», я сиганул в слив, не забыв придерживать своих друзей одной рукой, а другой зажав себе нос.
Глава № 7
Я шлёпнулся на попу в собственную раковину как — то очень болезненно. Потом понял почему. Огромными, не стриженными когтями, мне в бочину впился домовой. Я с трудом оторвал Татарина от себя, и погрозил ему пока ещё прозрачным пальцем.
— Ты зачем так используешь мою шкурку? Больно очень! — злобно прошипел я сквозь зубы, и посмотрел на него с укором.
— Дима, а ты нам что, этого мохнатого навсегда притарнил? Мы теперь вместе будем возле тебя хороводы водить? — спросила Маруся.
— Ты поговори ещё у меня. Он, в отличии от вас с Васькой, неоценимую услугу мне оказал. Почему не рассказали про то, что я всего четыре часа могу быть невидимым? И про отвар ничего не сказали. И вообще не понятно, как ведомство меня не подготовленного отпустила на такое сложное задание. Я там от себя такое на придумал, что не знаю теперь, засчитается мне это всё, или пошлют переделывать — ворчал я, потирая поцарапанное бедро.
— Они, если бы были недовольны выполнением, сразу тебя транспортировали бы к ним, туда. А так, всё хорошо значит. Так ты не ответил, как насчёт этого домового? Ты его из чужой семьи забрал. Нехорошо это — вылизывая себя после путешествия, сказала Маруся.
— Боишься, что придётся миской делиться?
— Ага.
— Не бойся, я третью поставлю. И самые вкусные кусочки ему буду подкладывать.
— В честь чего такая привилегия, стесняюсь спросить? — спросила Маруся, округлив свои и без того огромные глаза.
— А он, в отличии от тебя, не такой наглый. И наголодался в той семье на три жизни вперёд. Кстати, не мешало бы нам всем подкрепиться — сказал я, смотря в упор на руку, которая увеличивалась в размерах и становилась вполне видимая прямо на глазах.
Я подошёл к холодильнику, и открыл его. И встал как вкопанный, как вставали мои подопечные, над которыми я экспериментировал магию времени. Чего там только не было. Куриные яйца аккуратной стопкой лежали в специальном отсеке, и я насчитал их не меньше сотни. Аккуратно упакованный окорок манил свои розовым боком, крупные помидоры отливались красным, глянцевым светом. Жареные котлетки в прозрачном контейнере, колбаска двух сортов и бесконечное количество «вкусняшек». Закрыв холодильник, открыл морозильник. Там тоже ждал сюрприз. Пельмени, вареники и мороженое. Курочка и утка в упаковках. Лежали, как будто я только что принёс их из супермаркета. Закрыв морозильник, я вопросительно уставился на домочадцев.
— Кто? — спросил я.
— Ведомство конечно. Они нам это передают каждую неделю. В кладовке ещё крупы и сухой корм для нас. Может пожрём? — хитро щурясь спросила Маруся.
— А как это? — как дурак, переспросил я.
— Я не поняла вопроса, но вообще, они это без твоего согласия делают. «Прозрачные» хоть и не рождались, по их мнению, но должны хорошо питаться. И потом, когда тебе на еду зарабатывать? Ты на заданиях, и мы тебе в вопросе пропитания не помощники. Поэтому давай, котлетки разогрей. Ох как кушать охота. Только сначала штаны одень, а то на твой голый зад смотреть надоело.
Я больше спорить не стал, молчком оделся, и подхватив домового, начал готовить поздний ужин. Татарин помогал мне по-хозяйски. Помидоры нарезал, маслом заправлял. И так у него это исправно получалось, что я позавидовал его проворству. Хвалил его, разговаривал. Он только отмытой мохнатой головой своей махал, мол я знаю, что я хозяин хороший. И дальше продолжал орудовать ножом и ложкой. Я перестал возиться возле плиты, и внимательно посмотрел на него. Понятно, почему я начал наблюдать. Татарин руками и ногами не махал. Его помощь в хозяйстве заключалась в том, что он двигал глазами и что — то про себя бурчал. Вроде ничего необычного, но помидоры сами резались, котлеты сами переворачивались, макароны сами промывались и на сковородку с маслом ложились. Поэтому его помощь в хозяйстве была мне очень интересна. Я не выдержал, начал вопросы задавать:
— Друг мой новый, а как это у тебя получается? Я только ножом да ложкой умею ужин готовить, а ты под нос себе что — то говоришь, и прекрасно всё готовится само. Секрет раскроешь?
— Нет никакого секрета, Дима. Ты хоть и посвящён в тайны потустороннего мира, да пытаешься жить по старинке, человеческой жизнью. И движения твои из головы выходят для рук и ног. А нужно, чтобы ты усвоил, что твой мир кардинально поменялся, и приказы нужно издавать из головы для ножа и вилки, макарон и котлет. Не важно, что у тебя есть всё, чтобы приготовить пищу самому, главное — это приказ именно для невоодушевленного предмета. Это трудно по первому времени, но ты очень быстро справился с магией времени, поэтому, на кухне тебе не будет равных. Любого повара знаменитого заменишь, если захочешь. Главное, поверить — ответил Татарин, и улыбнулся мне.
Я сел на кухонный табурет, и задумался. Потом внимательно посмотрел на кочан капусты, и мысленно приказал ему снять с себя верхние листочки. Просто смотрел на неё и приказывал. На наших глазах, капуста переместилась на разделочную доску, и сняла с себя листья. Обрадовавшись успеху, и под дружные окрики своего пушкового царствия, я приказал ножу нашинковать её. Нож подчинился. Помылся под струёй воды в раковине, подлетел к капусте прямо по воздуху, и споро взялся за дело. Из моей головы вышел приказ для миски для салата. Она подчинилась, и прилетела к капусте. Нарезанный тонкими ломтиками овощ, с помощью ножа и разделочной доски, спокойненько приподнялась на десять сантиметров в воздух, и плюхнулся в миску. Туда же отправилась щепотка соли, и подсолнечное масло из бутылки, которой я тоже приказал полить наш салат своим содержимым. Мне неимоверно понравилось делать магию. Да, бытовая, но магия...
Довольные результатом, все дружно принялись за трапезу. Но тут меня ждало разочарование. Мои домочадцы наотрез отказались садиться со мной за обеденный стол, и попросили меня наложить им еды в миски, поставить в положенное им место, в угол кухни.
— Почему? — спросил я.
— Не положено. Ты хозяин, мы пушковые. Наше место не за хозяйским столом — ответил Татарин.
— А если я прошу, и хочу быть с вами на одной «волне»? — снова спросил я.
— Нет Дима, это закон, его нельзя нарушать. Да ты и сам сейчас узнаешь, почему — ответил Вася и жадно накинулся на еду.
— В преддверии событий, сразу скажу. Магия — только когда ты под покровом ночи и только с нами в помещении находишься. Если при других — нельзя — сказал Татарин.
— Почему? — снова тупо спросил я.
Но отвечать они не стали, молча отвернулись к мискам. Я начал ковырять в тарелке макароны, аппетит пропал совсем. Я очень хотел поменять эти дурацкие правила. Они — моя семья, которой у меня никогда не было. И я очень хотел есть с ними за одним столом, разговаривать и делиться разными рассказами. «Почему нельзя?» — пульсировала мысль в моей голове. На мой вопрос, мгновенно пришёл ответ. Сначала деликатный стук нарушил тишину дома, а потом дверь распахнулась, и на пороге появилась Ольга. Я обрадовался, вскочил со стула, подошёл к ней.