— Сдаю, но плохо. В прошлом году орёл, профессор, который, из нейтральных, на моём отваре понос получил. И клюв у него округлился, и перья как-то торчать начали не так, как надо. Придираются, я так думаю? — полу утвердила, полу спросила она у меня.
— Да наверняка. И ведь что из нас можно высечь, какие знания, если вот такого убожества в коридоре насмотришься, а потом нужно на науке сосредоточиться. Лучше бы разделили нас, ей богу — вторил ей я. Мы были похожи с ней на двух старушек, которые обсуждали бесстыжих девчонок из соседнего подъезда, за ношение коротких юбок. И таким образом, нам меньше хотелось волноваться. Прижавшись к друг другу, мы ждали своей очереди сдать экзамен и уже почти уверовали, что всё будет хорошо.
— Ой, кого я вижу, — нараспев начала орать Карина, подошедшая к нашим сжавшимся от страха тельцам перед грозной дверью в аудиторию экзаменаторов, — никак Дмитрий Батькович к науке приобщиться припёрся. Небось на пятёрку все отвары выучил, и теперь удивлять будет неземными знаниями?
— Чего разоралась, дура? Давно на попе прыща не наблюдала? — привстав со стула и грозно сверкая голубыми глазищами сказала малышка с синим бантом, которая секунду назад шептала мне, как боится внешнего мира. Я приосанился, наблюдая, как девчонки мечут молнии друг в друга. Нравилось мне смотреть, как разгорается пламя.
— Девочки, давайте тон потихоньку скинем на два децибела как минимум — сделала замечание им овчарка, которая интеллигентно поправляла соломенную шляпу и очки одновременно двумя лапами. Смотреть было смешно, но вид у неё был строгий.
— Катька, ты какой раз уже сдаёшь эти отвары то? Я уже и не помню эту дверь без твоих очков навыкат. Не надоело? — обратилась к собаке Карина.
— Тебя я не спросила, «чёрная». Ну двадцать шестой, и что? Ты то вон, тоже ежегодно сидишь здесь, а толку? Косячишь напропалую, а к нам цепляешься — оскалившись, сказала она и снова поправила съехавшую на ухо шляпу.
— Ой, девочки, дверь открывается — сказала малышка с бантом и прикрыла свой рот ладошкой, видно от страха. И вправду. Дверь распахнулась, и из неё вышла здоровая лосиха нежно розового цвета. Её шкурка лоснилась здоровым, глянцевым блеском.
— Это как же надо было не учить, чтобы тебя заставили свой собственный отвар выпить, Ксюха? — спросила собака Катя и мы начали всей толпой веселиться от души. Насмеявшись, с тревогой посмотрели на открытую дверь аудитории. Из неё высунулась голова орла из нейтральных.
— Кого ждём? — строго спросил он нас и посмотрел мне в глаза.
— Быстро, Дмитрий. Пора сдавать экзамен — отчеканил он и захлопнул дверь перед розовым носом лосихи. Я вскочил, заметался, схватил учебники, потом их снова положил на стул, а потом вздохнул, выдохнул и открыл дверь.
— Девочки, не скучайте — сказал я им, и смело вошёл.
В аудитории стоял жуткий запах жжёного чеснока. Я знал этот запах, потому что он означал, что отвар был выпарен и зажарен. Я только однажды так не аккуратно сварил его, когда, забыв о его существовании, заболтался с Татарином. И точно, вместо котла, в котором тлело и воняло, силами помощников профессора, был поставлен новый. Огонь разожгли, воды налили, и удалились.
— Тяните билет, «прозрачный» — сказал орёл. Я подошёл к столу, и присмотрелся. Ничем не примечательные картонные квадраты лежали на столе, перевёрнутые текстом вниз. Взяв первую попавшуюся картонку с края стола, я развернул к себе текст. Он гласил: «Билет № 17. Отвар цветения». Жутко обрадовавшись, потому что прекрасно знал эту смесь, я прочитал вслух билет, и получив разрешение, пошёл готовиться.
Взяв четыре глиняных горшка, я засыпал пеплом и песком всех их по самый верх. Утрамбовав смесь, помыл руки с мылом, и взял со стола апельсин. Разломив его пополам, и вынув четыре семечки, позволил себе съесть сладкую мякоть фрукта. Саму шкурку, размельчил ножом на сто сорок кусочков. Это было самое трудное. Математику нужно было в этом рецепте соблюсти, и считать приходилось вслух. Тридцать пять кусочков в один горшок, тридцать пять в другой, в третий и в четвёртый. В равных долях смешав кусочки с песков и пеплом, я подошёл к котлу. В закипевшую воды, я бросил четыре семечки апельсина, и взяв с полки колбы с различными смесями, начал осторожно и порционно добавлять их в котёл. Корица, ваниль, гвоздика, фиалка, корень солодки, пыльца кокаина и банановые соки. Тщательно смешав смесь, я загасил огонь, и дождавшись десять минут настоя, взял половник. Ровно три половника отвара на каждый глиняный горшок. Всё. Магия, и отвар готов. Сев на стул, начал ждать.
Ровно через четыре минуты из каждого горшка начали появляться тридцать пять зелёных побегов. Они росли и обрастали нежными, зелёными листочками. Когда побеги достигли размера строго по математическим подсчётам — 35 сантиметров, они начали зацветать. Мелкие бутоны обсыпали мой цветок так плотно, что не было видно даже стволов побегов. Получился красивый шар из розовых бутонов с запахом цитруса. Профессор подошёл к горшкам с линейкой, тщательно сравнил результаты, записал в тетрадь, и сорвав один из бутонов, бесстрашно положил себе в клюв. Разжевал, закрыл глаза и открыв их, произнёс:
— Твёрдая пятёрка. Возьму три бутона, с чаем попью. А горшки забери, твой трофей. Сдал экзамен.
Обрадованно улыбаясь, я поблагодарил профессора, и сграбастав свой экзамен, вышел из аудитории. Дамы в коридоре уже перешли в контратаку, и даже не заметили, как я вышел. Карина висела на спине у розового лося, Катя гавкала и поправляла свои очки, а малышка сорвав свой голубой бант с головы, пыталась перевязать им ноги жёлто сопливому в качестве протеста над его некультурностью.
— Дамы, я цветы вам принёс — сказал я и громко грохнул горшки об пол. Они обернулись и замерли. Я поднёс каждой из них по цветку с лёгким реверансом и поклоном. Воспользовавшись паузой в связи с отвисшими челюстями удивления, откланялся, и отбыл восвояси. Пора было всё-таки найти еду. После апельсина, есть я захотел ещё больше.
Погуляв по маленькой территории, которая называлась у них перевалочная база, я, к своему сожалению, не нашёл ни одного намёка на еду. Не было магазинов, столовых, кафе или на худой конец, ларька с шоколадом. Как здесь питаются «белые», пока сдают экзамены, я не знал. Скорее всего, никак. Ну ладно поесть, а попить? Я же всё-таки из плоти и крови, несмотря на то, что бессмертный. Поэтому, пить очень хотелось. Сев на лавочку, загрустил и решил заглянуть в путеводитель, который лежал у меня в кармане. Вдруг он что — то мне подскажет? Облазив его вдоль и поперёк, никакой информации не нашёл, кроме той, что у меня завтра экзамен по природным явлениям. «До завтра нужно ещё как-то дожить» — думал я и оглядывался по сторонам. Ничего интересного. Деревья, сугробы и никого рядом. Девочки остались пытать удачу на экзамене, а мне ничего другого не оставалось, как идти в номер и ждать завтра.
Придя в номер, и обнаружив своих пушковых, я немного приободрился. Они тоже выглядели не очень здоровыми, и жаловались на голодные спазмы в желудке. Тимофея Ивановича на горизонте видно не было, и в гостинице стояла тишина, поэтому, мы всей толпой решили попытать удачу в третий раз, посчитав, что цифра три — магическая сила. Быстро собрались, и пошли вниз, в кафе.
Зайдя внутрь, были приятно удивлены. На раздаточных столах, стояли огромные блюда с выпечкой. Подойдя с тарелкой, я, взяв специальный металлический ухват, потыкал ей хлебобулочные изделия. Ничего оттуда, не вылезало. Обрадовавшись неимоверно, я набрал четыре тарелки разных видов булочек. Когда нёс еду к нашему столу, старался вообще не смотреть по сторонам, прекрасно понимая, что эмоций не сдержу. Дошёл, отдал добычу, и пошёл опять к витринам, чтобы раздобыть попить. И нашёл. На столах стояли огромные, прозрачные колбы, в которых плескалась разноцветная жидкость. Взяв стакан, я осторожно открыл краник. В него полилась жидкость оранжевого цвета. Когда попробовал напиток, оказался апельсиновый сок. «Радость какая» — думал я и наполнял стаканы доверху. Поставив это всё на поднос, рванул к своим. Нашим восторгам не было предела. Мы не ели, мы впихивали в себя еду не жуя. Насытившись, мы перелили остатки сока в большую бутылку (да, нельзя магию применять, но если хочется, то можно) и пошли быстрыми шагами из кафе, чтобы не обращать внимание на соседей по столикам, иначе вся пища пойдёт обратно. А мы её берегли. Перед тем, как покинуть кафе, Татарин дёрнул меня за штаны. Я вопросительно на него посмотрел, застыв в немом вопросе.