— Условия у тебя, нейтральный, хуже, чем в гостинице у «чёрных». А я там бывал — говорил медведь.
— Ну так на всё и средств, и сил не хватает. Откуда я им дополнительные одеяла возьму? Я не имею таких полномочий и магией не владею — пытался оправдаться ёж.
— Ну тогда и терпи, коль пришёл на должность. Дима мой, прекрасный маг. Помог и себе, и своим близким. Если бы слушался только ваших распоряжений, то замёрз бы и умер от голода. Два в одном. Они долго ещё «щипали» друг друга, но Тимофей Иванович правоту свою отстоял. И мне разрешили применять магию в бытовых целях. Но, чтобы другие не видели, и им было не обидно, что нам можно, а другим нельзя. Я ему это твёрдо пообещал.
Завтракать не стал, проводил своих в кафе, и сосредоточился. Путеводитель гласил, что меня ожидает экзамен вне гостиницы и аудиторий, к которым я уже привык. Внимательно изучив, куда нужно направляться, оделся и вышел.
Дорога к последнему и самому важному экзамену была не долгой. Выйдя к полосе серебряных, которая разделяла ведомства, я увидел потайную дверь. Именно она (как написано было в памятке) выводила на площадку к дуэли. Сердце запрыгало как заяц, и перед тем, как потянуть ручку двери на себя, я несколько раз глубоко вздохнул. Успокоившись и поздравив себя с тем, что не стал принимать пищу утром, потому что подташнивало от волнения, я шагнул через порог.
Меня встретила тьма. В прямом и переносном смысле этого слова. Ни одного лучика света, ни одной даже мало — мальской звёздочки, которая бы помогла мне понять, где я собственно нахожусь. Только чёрная, как уголь чернота.
— Ну что, «белый», ты готов? — услышал я, где-то очень далеко, голос Карины.
— Как никогда «чёрная», я готов. А ты? — спросил я.
— И я готова, дать отпор пушистикам — сказала она и замолчала. Стало жутко и не понятно, что делать дальше. Вдруг под моими ногами началось движение, и я понял, что начался полёт вниз. Применив магию, я замер на месте, не позволяя преисподним поприветствовать меня у себя дома. Открыв ладонь, я выпустил световой шар. Он осветил обстановку, заставив присмотреться, что же собственно происходит. Выяснив, что я всего лишь нахожусь в пустом пространстве, где ничего нет от слова «совсем», начал подниматься наверх. Вернувшись на твёрдую поверхность, провёл по ней ладонью. «Лёд» — понял я по ощущениям. Под рукой скользил холодный и влажный пол. Игра в тёмную мне надоела, и я выпустил ещё восемнадцать шаров. Стало светло как днём, и я наконец увидел Карину. Она сидела на стуле и никуда не спешила. По её скучающему виду я понял, что она попросту тянет время.
— Чего ждём? — спросил я.
— Не знаю я, что делать дальше. По моему сценарию, который мне вчера передали, я должна начать атаку. А я не хочу — сказала она и скучающе начала наблюдать за своими пальчиками, которые растопырила перед своим носом, якобы изучить степень изношенности лака на ногтях.
— Теряем время — сказал я.
— А я никуда не тороплюсь. Мне ещё теорию пересдавать завтра. Я её благополучно завалила — ответила она и продолжала сидеть на стуле, как будто мы пришли сюда по-дружески поболтать.
— Карина, ты сейчас и этот экзамен завалишь. Понимаешь ведь, что дуэль должна состояться? Экзамен не только я сейчас сдаю, но и ты — попытался я вразумить «чёрную» приятельницу.
— Не учи учёного, без тебя понимаю. Если сейчас больше ничего не сделаю, ты свою пятёрку получишь быстро. Типа я был готов, а она не смогла. Вот и пусть будет так.
— Зачем? — спросил я, уставившись на неё немигающим взглядом.
— Ты мне нравишься. Ты единственный «белый», которого я не хочу убивать. Это за мои то триста лет существования, впервые не поднимается рука. Тогда, на кухне, когда я ранила тебя, мне стало тебя жалко. А ведь я не ведаю этого чувства.
— Карина, это признание в любви? — улыбаясь, спросил я.
— Да хрен его знает, товарищ начальник. Что такое любовь мне вообще не ведомо. Но, наверное, ты немного прав.
— И делать то мне что в таком случае? — спросил я и открыл рот. На меня летел Илларион. Извиваясь в полёте, как подобает змее, он выбрасывал правую руку и шептал магию. Я не растерялся. Поставив щит, отразил три огненных шара, упал на колени, отразил ещё семь. Если бы он был порасторопней, от меня даже угля бы не осталось. Медлить было нельзя.
Схватив первый попавшийся под руку световой шар, я, сплюснув его в тарелку, швырнул в сторону «чёрного» хозяина. Магия своё сделала, и тарелка разбилась на мелкие кусочки, обдав Иллариона дождём из стекла. Он не ожидал подобной дерзости от меня, и на мгновение замер. Воспользовавшись этим, я, выбросив левую руку, выпустил силки из веток берёзы (спасибо Фёдору, он научил плести их). Они плотно легли на змею, оплели тело, и даже закрыли ему пол лица, таким образом, не дав ему больше возможности творить «чёрную» миссию. Увидев, что хозяин «чёрных» более не опасен, немного расслабился.
— Карина, дай себе возможность сдать экзамен — попросил я.
— Нет, Дима. Твёрдо решила — сказала она и опустила голову.
— Тебя накажут, слышишь?
— Слышу, уже наказывают — прокричала она и я увидел, что её ноги охвачены огнём. Он был неестественно красный, и судя по выражению лица Карины, ей было мучительно больно. Не выдержав подобной картины, я прочёл заклинание и на неё упал сугроб, напрочь потушив пламя.
— Ты не должен помогать мне. Не по правилам — снова прокричала она и три раза хлопнув в ладоши, исчезла. Я остался один на один с хозяином «чёрных». Освободив его от пут силка, вопросительно посмотрел.
— Сдал, пятёрка — сказал он и попытался транспортироваться. Но я остановил его вопросом:
— Что будет с Кариной?
— Накажем — ответил он.
— Можно попросить не делать с ней ничего плохого?
— Нет — ответил он и три раза хлопнув в ладоши, исчез.
Выйдя из комнаты, и громко хлопнув дверью, я понуро побрёл к себе в гостиницу. «Попрошу у нейтральных» — твёрдо решил я, и своим решением остался доволен.
Глава № 16
I
— Дима, Дима, Димуля — ты чего делаешь? — причитала Маруся, пытаясь утихомирить мой бешеный темперамент. Разбросав по комнате в этой кошмарной гостинице свои вещи, я пытался привести в своей душе хоть какой — то порядок. Ничего не получалось, поэтому срывался на вещах.
— Может покушать хочешь, Димка? — спрашивал всегда молчаливый Вася, не выдержав всплеска моего характера.
— В этом кафе? С этими грязными лешими и вурдалаками? С этим хвостатым хозяином «чёрных»? Да я лучше сдохну от голода — орал я и продолжал наводить в комнате беспорядок. На тот момент мне почему-то хотелось найти шерстяные носки. Я их не находил, и злился ещё больше.
— А давай водки выпьем? Я быстро найду, ты меня знаешь. Ну или на худой конец настоек из мухоморов дерябнем? Я с собой захватил — бегая за мной как приклеенный, верещал Татарин.
— Не хочу водки, не хочу настойки. Хочу найти носки и сделать так, чтобы ко мне относились по-человечески. Ты знаешь, что они начудили на этой грёбаной дуэли? Они Карину наказывать повезли. Она огнём горела, когда я пытался хоть как — то повлиять на процесс наказания за непослушание. Это что за средневековые понятия? Она что, рабыня? Она маг, хоть и чёрный. По какой причине было принято вот так экзаменовать меня? Я ненавижу такие методы — орал я и снова ринулся на поиски носков. Найдя правый или левый, фиг разберёшь, я натянул его на ногу. И рванул на поиски второй потеряшки. Выдохся, сел на скрипучее, старое кресло и загрустил. В этой позе и нашёл меня Тимофей Иванович. Войдя в комнату и оглядев беспорядок, облокотился об трость.
— Чего чудим? Татарин, ты водки ему предлагал? — спросил медведь.
— А то как же, как полагается, первым делом спросил. «Не хочу» говорит я твоей водки, и настойки из грибочков тоже не хочу. «Дай» говорит справедливости и душевности товарищам нашим «чёрным», а то перестану быть «прозрачным», и уйду в монастырь. Смех в комнате «грохнул» как из пушки. Мои смеялись, медведь аж пополам согнулся. Когда всеобщий приступ истерии прошёл, решено было всё-таки до кафе дойти. Есть я уже конкретно хотел, и выяснилось, что экзамен я последний сдал, и больше у меня их не будет.