Дойдя до своего номера, я впустил эльфа в свои хоромы, и начал искать среди носовых платков, как бы покрасивее одеть малыша. Нашёл симпатичный шарфик из моего далёкого прошлого, когда я ещё был фанатом футбольного клуба «Спартак», и был на их финальном матче в Москве. Вот трофей и захватил в виде шарфика с их символикой. Быстренько отмыв эльфа от гноя лешего, я, вытерев его насухо, подхватил ниткой и иголкой ткань, чтобы получилось малюсенькое платье. Эльф был конечно вроде мальчик, но я их плохо пока изучил, потому что как-то они на пути не попадались никогда. Когда я закончил работу и получил благодарность от маленького существа, я спросил:
— Как звать то тебя, малыш?
— Татуна — ответил он, и помахав нам рукой, выскочил за дверь. Я устало сел на кресло.
— Всех жалко. Давай, всех подбирай. Бедных и бездомных. Обрызганных и некрасивых — ворчала Маруся.
— А ты к какой категории относишься, Маруся? К бедным, бездомным или некрасивым? — смеясь спросил я.
— Издеваешься? Я самая красивая кошка в мире. И не спорь со мной — пискляво ответила она, и демонстративно подняв хвост, ушла в ванную.
Мы с Тимофей Ивановичем посмотрели мой костюм, разрешили магии погладить ткань, и оставшись довольные, решили выпить одну рюмку водки. Ну или две, как пойдёт. На ужин категорически идти не хотелось, потому что нельзя столько раз за день «гневаться» изволить, и я, как «прозрачный» вне правил, решил заказать на ужин всем итальянскую, вкуснейшую пиццу. Мои обрадовались очень и даже обиженная на меня Маруся, попросила молочный коктейль из манго с ванильным мороженым.
Когда я выполнил все поручения, которые были мне даны для этого праздничного ужина, я, оглядев огромный стол со всеми вкусностями, остался доволен.
— Наверное сегодня лучше отметить событие, которое позволит мне полноценно работать в нашем ведомстве? — спросил я и посмотрел на Тимофея Ивановича с вопросом.
— Да, прав. Завтра, как только вас поздравят и вручат аттестаты, распределение будет быстрым. Мы конечно потом на несколько недель с тобой исчезнем, перед тем как ты поедешь практику проходить, но праздновать завтра не дадут. Лучше сегодня водочки выпить. Праздник должен быть при любом раскладе — сказал он и сел в кресло напротив меня.
Мы дружно начали кушать. За окном шёл снег, в комнате было тепло и вкусно.
На это неожиданное событие я пригласил всех своих друзей, которые так сказочно «вписались» в мою судьбу. Сидела дружно лосиха Ксюха за столом вместе с девочкой с синим бантом, Татуна в своём новом одеянии из моего шарфа угощался мороженым, а собака Катя дружно рассказывала всем анекдоты. Всем было весело и очень хорошо.
II
Утро встретило нас хмуро. В окно не пробивался даже маленький лучик света. Беспроглядная тьма, укутанная в белую шаль сугробов, не иначе. Тоскливо посмотрев на зимнюю непогоду и глубоко вздохнув, я пошёл собираться на вручение аттестата. Про синюю книжечку, которая выдаётся после окончания школы, я знал, проходил уже. Но вот про вручение магического аттестата, так сказать профессиональной профпригодности, мне, пожалуй, предстоит сделать впервой.
После вчерашней шумной вечеринки, мои пушковые дрыхли без задних ног. Хозяина «белого» царствия я по периметру ближайших ста метров не наблюдал, поэтому преспокойненько решил прогуляться, чтобы никому не нарушать режим сна. Потихоньку выйдя за дверь, в новом, очень красивом костюме, я сам себе казался этаким залихватским магом, которому сейчас предстоит как минимум коронование, а не вручение какой — то там бумажки о сданных экзаменах. По дороге, решил заглянуть в кафе. Утро только началось, и в нём было совсем мало чёрного и очень много белого. Моё ведомство очень рано встаёт, это я тоже уже изучил за последние полгода, в отличии от противоположной цветовой гаммы. Те дрыхнут до обеда, а потом раздражают своим присутствием ближайших соседей.
«Вот ведь странная штука, эта разделительная серебряная полоса между мирами» — думал я, присаживаясь за столик с чашкой кофе в руке. Помешивая свой остывающий напиток, я наблюдал за началом нового дня, на территории «белых». Вот чей — то домовой пробежал мимо меня с подносом, на котором горой лежали аппетитные оладьи с джемом. Он очень торопился, то и дело спотыкаясь об чьи-то хвосты, рога и копыта. Его хозяин тоже будет сегодня получать аттестат, и наверняка волнуется перед этим мероприятием, как и я. А вот и вчерашний леший, который так смачно получил от меня «лю-лей» за неподобающее поведение в общественном месте. Хмуро сдвинув свои кусты вместо бровей, он смотрел не по-доброму на меня, наверняка мечтая встретить в подворотне, чтобы отомстить. «Нет, дружок. Я транспортируюсь скоро, мечта твоя не осуществится, как бы ты не хотел. А может когда-нибудь, и осуществиться. Наш век бесконечен, кто его знает». Леший, как будто чувствуя моё настроение, отвернулся спиной и доедал свою «тварину» на тарелке, шумно чавкая на весь общепит. Меня снова замутило.
Пока я думал и витал в облаках, ко мне за столик начали подсаживаться пушистики. Татарин привычными движениями пробирался сквозь таких же как он, лохматых и домовитых, и держа поднос на весу, лихорадочно пытался ничего не уронить. Маруся вылизывала свои лапы, готовясь полакомиться молочком, Вася хмуро обводил территорию взглядом, как будто кого — то искал в толпе. И я, спокойно наблюдая за привычными утренними делами домочадцев, обрёл душевный покой. «Нет ничего лучше, когда все твои при тебе» — думал я и улыбался. Тимофей Иванович, который зашёл в кафе позже всех, найдя нас глазами, поспешил к столу.
— Дима, пятнадцать минут на поесть. Скоренько всё делаем — сказал он и с лёту, взяв с подноса тарелку, начал со скоростью света наворачивать еду.
— Я не хочу, хозяин — ответил я и одним глотком допил кофе.
— Потом поздно будет, нам часа два терпеть эту церемонию. Ни дать, ни взять, ни покараулить. Одна сплошная философия нейтрального мира. Попомни мои слова, это кошмарный день будет — с набитым ртом говорил медведь.
— Да перетерпим. Куда деваться? — сказала Маруся, доедая свой завтрак.
— Тебя не спросили, малолетка шерстяная, — со злостью сказал домовой, — нас туда отродясь не брали. Маруся глянула на Татарина, и выпустила лапу с подготовленными когтями, демонстрируя своё неудовольствие его словам.
— Верно друзья, вы сейчас не ссорьтесь только. Пушковых туда не пускают, это вечеринка для взрослых — успокаивал их Тимофей Иванович, доедая завтрак.
— Да не больно то и хотелось. Серебряные только и умеют, что морочить голову своими умными изречениями, о бренном существовании мировых позиций волшебного мира. Сейчас главная сова встанет, начнёт читать лекцию о вреде отсутствия мирных соглашений двух ведомств. Потом начнёт уговаривать жить мирно, и любить ближнего своего — ворчал себе под усы Вася.
— Верно братан говоришь, верно. Нам бы сотрудников раз в триста побольше, а то скоро начнём вымирать как мамонты из — за вот таких вот мировых соглашений с «чёрными». Они убивают, а мы должны на них с умилением смотреть. Так мол и так, позвольте «пардон — муа» помешать вам огнём махать и взрывать горючкой всё подряд. Мы будем либеральничать, а они нас так «ошпаривают», что мы потом в избе — целительнице месяцами восстанавливаемся — уже вовсю кричала Маруся на всё кафе. Некоторые маги начали оглядываться в нашу сторону, прерывая свою трапезу.
— Красотка, ты аккуратней давай ораторствуй. А то Ленина мне напоминаешь — смеясь сказал я.
— Кого? — спросил домовой, глядя на меня немигающим взглядом. Я встал со стула, и зацепив рукой лацкан своего пиджака и оттопырив два пальца, произнёс:
— Верной дорогой идёте товарищи! Партия вас не забудет!
Тимофей Иванович спокойно допил свой мёд и встал со стула.
— Дима, ты, когда следующий раз будешь цитировать популярного во все времена политика, должен помнить. Они все из «чёрного» ведомства. Либо в преисподних хоромах «загорают», либо служат Иллариону.
— Так, понял. А вы знаете, где он сейчас? — с любопытством спросил я.
— Знаю, «загорает». После того, что натворил, ему до следующей сдачи экзаменов у нейтральных, веков тридцать там быть. Слишком правильная была дорога, у нашего товарища. А сейчас, пошли на вручение аттестатов. Пора — сказал он, и мы двинулись в сторону выхода.