Эверилд испытывала двоякое чувство: с одной стороны, мелкая бесила, тормозила её всячески, а с другой, душа пела, смотря, как она хулиганит.
Младшая жрица ждала их за поворотом. Девушка ещё прошла немного и, свернув в левое крыло, обвела рукой всё пространство.
— Выбирайте любую келлию. — скучающим голосом сообщила сопровождающая.
Вампирша без особого интереса заглянула в две ближайшие комнаты и поняла, что они абсолютно идентичные друг другу. Махнув рукой, решила поселиться в третьей, и приятно удивилась, увидев на полке множество книг. Она подошла к полке, жадно изучая томики, и достала историю мира.
Мелкая утомилась и уснула на кровати, а Эверилд пристроилась в мягком кресле, закинула ногу на ногу и открыла книгу на первой странице. Историю сотворения мира она пробежала мельком, ведь все они почти были одинаковы.
Этот мир родился из драконьего яйца. Творец его высиживал три года и два месяца, закладывая в него матрицу мира. Когда фантазия кончилась, а яйцо напиталось силой, он кинул его в космос и оно, налетев на астероид, разбилось вдребезги. На месте яйца, размером с футбольный мяч, возник огромный цветок, который в итоге стал миром.
С этим было более-менее понятно. Её же интересовало создание Цыгании. Эверилд быстро листала страницу за страницей, мельком просматривая информацию о других государствах и, наконец, добралась до долгожданной Цыгании.
Когда фараон изгнал свою младшую дочь, тайно обручившуюся с бродягой, то те оказались на улице без средств для существования. Им ничего не оставалось, как отправиться искать благословения матери Пустыни. Сколько они странствовали по безжизненным землям, неизвестно, но когда принцесса выбилась из сил окончательно, она сказала супругу:
— Ялий, я больше не могу. Завтра я рожу тебе сына и принесу себя в жертву, чтобы на этом безжизненном участке появилась жизнь.
Муж её отговаривал, но женщина была тверда в своём решение, и тогда Ялий задумал убить новорожденного сына. Три часа рожала принцесса, измученная жаждой. И когда ребёнок появился, она сказала: «Мать Пустыня, дарю тебе свою кровь, пусть на этом месте вырастет город». Мать Пустыня забрала её жизнь, а из крови принцессы воздвигся город.
Долго горевал Ялий, но ребёнка убить рука не поднялась, ведь это всё, что ему оставила любимая. Спустя неделю, потянулись в город кочевники, измученные жарой и голодом. Ялий принимал всех, заселял в дома и назвал город в честь возлюбленной - Цыганита. Со временем, это слово трансформировалось в сокращенный вариант Цыгания. Так возникла великая страна цыган и впервые в мире начали рождаться маги. Они сначала тщательно скрывали это, но молва разошлась по всему миру о волшебной стране, где живут кудесники, способные предсказывать будущие, менять судьбы, а главное, исцелять все болезни. Так Цыгания стала великой страной, а все попытки завоевать колдунов провалились. Мать Пустыня, а может и сама принцесса, скрыли этот город миражами и люди, что шли со злыми намерениями, умирали от жажды, или получали ожоги, несовместимые с жизнью и так же погибали. Тогда жители Сира стали просить прощения и женщин цыганских сватать, чтобы и в их семьях рождались маги. Как правило, жён себе забирали короли и аристократы. Они могли забрать только ту женщину, которая сама пожелает за ними последовать и, как правило, это были некрасивые девушки. А если правитель и дворянин отказывался от девушки, объясняя это тем, что у него на неё не встанет, цыгане проклинали его род и вносили в чёрный список. Но было условие, что если кто-то из потомков полюбит уродливую женщину и сделает её счастливой, то ему откроется путь в Цыганию. Урок усвоили все и стали забирать с собой дурнушек. Так на всей планете появилась магия.
— Занятная история. – сказала Эверилд. — И проблему незамужних некрасивых женщин решили, и красавиц для себя оставили.
Она отложила книгу, налила из графина воды и поняла, что голодна, как тысяча акул и теперь остро вставал вопрос: чем ей питаться? Марути слишком мало, чтобы их убивать, хотя почему её это должно беспокоить?
Вдруг в келлию ворвался Лекс, весь растрёпанный, с засосами на груди и шеи, а взгляд безумный. Он закрыл двери, пододвинул к ней стол, покосился на спящую дочку и сказал мысленно:
— Спаси меня от этой сумасшедшей! — взмолился он.
Эверилд заметила, что губы Лекса припухли.
— Прости, не могу, она заплатила.
— Знаешь что, лучше бы я без средств к существованию покинул город голодных женщин.
— Потерпи немного и всё образумиться.
— Нет, я сегодня же предлагаю покинуть город. Она затрахает меня до смерти.
— Сделка есть сделка, Лекс. Думаю, что за неделю основные страсти угаснут, и она уже не будет насиловать тебя ежесекундно.
— Тебе совсем меня не жаль. — возмутился он.
— Если только чуть-чуть, Лекс. И вообще ты менталист. Кто тебе мешает внушить ей, что вы за сегодня уже десять раз переспал?
— О, ты чудо, как я сам не догадался! — он поцеловал Эверилд в губы. — Я знал, ты меня не бросишь, мой сутенёр! И всё же, я настаиваю на скором отъезде. Наболтай ей что-нибудь, например, что нам срочно нужно во внешний мир, потому что Арина заболела.
— Не хорошо прикрываться ребенком.
— Ты жестокая женщина. Пошёл я отрабатывать деньги. — он убрал стол и вышел ровно в то время, чтобы столкнуться с разъярённой верховной жрицей.
Он обнял её, уводя прочь, говоря что-то ласковое. В душе вампирши шевельнулась легкая ревность, но она её прогнала.
Глава 8
Вскоре настенные часы в комнате пробили одиннадцать часов и сорок пять минут вечера, пора было собираться. Эверилд поднялась с кресла, посмотрела на безмятежно спящего ребенка и позавидовала ей, ведь она также хотела бы спать и ни о чем не думать. Затем она подошла к кровати, осторожно, при помощи силы мысли, вытянула из-под Арины одеяло и накрыла им детское тело, чтобы та не замерзла. Вампирша позволила себе минуту полюбоваться спящей приемной дочерью, и затем связалась с Лексом, позвав его в келью.
Он пришел, не задавая лишних вопросов, и теперь они оба стояли и смотрели на спящего ребенка. Эверилд еще немного помолчала, но ощутив, как жажда, подобно смерчу обрушилась на ее горло, нервно сглотнула, сделав шаг назад. Жажда крови прокатилась по пищеводу, обожгла легкие, трахею и подступила под самое горло. Она сглотнула вязкую слюну, чувствуя, как зверь рвется на волю, желая весь город утопить в крови. Эверилд сделала еще шаг назад и телепатически связалась с Лексом:
— Как закончится ритуал, я предлагаю выйти за пределы божественного барьера и поохотиться на нормальную еду.
— Может, глотнешь моей крови, немного? — напряженно сказал Лекс.
Это было очень опасное предложение, тем более королеве. Свою кровь может предлагать только муж или наставник, а он ни тем, ни другим ей не приходится, поэтому данное предложение можно рассмотреть, как оскорбление. Хоть они уже полгода вместе, он ни на минуту не забывал, кто она и чьей является женой.
— Нет, спасибо. — отказалась она, с трудом удерживая контроль над своим зверем.
— Ты точно не сорвешься? — предпринял он еще одну попытку.
— Справлюсь. — прорычала она негромко и Лекс отступил, не желая дальше испытывать ее терпение.
— Хорошо, приходи сюда после ритуала, попробуем уговорить Диану нас выпустить за границу защитного купола. — покладисто согласился Лекс.
Он вообще был покладистым и даже боялся себе самому признаться, что опасается ее не меньше, чем короля, а даже больше, ведь он явно понимает, кому на самом деле должна была принадлежать власть.
Вампирша стремительной походкой вышла и ее скрутило.
— Вам плохо? — встревожилась младшая жрица.
Вампирша посмотрела на девушку сквозь пелену крови и, стараясь дышать через раз, сказала:
— Все нормально! Веди! — приказала она сопровождающей.
— Как скажите. — ответила та ровным отработанным голосом.