– Было бы здорово скрепить так нашу дружбу. Давайте, когда залезем на крышу, торжественно пообещаем, что не успокоимся, пока царь не будет свергнут, – сказал Пушок.
– Да! Отныне мы борцы за свободную долю! – прокричала Лапка.
Котти поставил деревянную лестницу к стене и стал взбираться к маленькой дверце у потолка. Пушок и Лапка последовали за ним.
– И вот мы на крыше! – провозгласил Котти. – Братья! Я торжественно обещаю, что не успокоюсь, пока царь не будет свергнут!
– Я торжественно обещаю, что не успокоюсь, пока царь не будет свергнут! – вторили ему Пушок и Лапка.
И друзья одновременно кинули свои камни в гигантский портрет.
– А теперь уходим! – сказал Пушок, и котята побежали назад. Они быстро спустились по лестнице, потом с ловкостью перешли железные ступеньки и ринулись по этажам, чтобы выйти на улицу.
– Я тут подумал, – сказал Котти. – Во-первых, не важно, породистый ты или беспородный. Все равны. Никто никого не хуже. Во-вторых, бесшёрстные коты являются породистыми. Почему же мы хуже? Только потому, что они, пушистые и породистые, считают дикарями всех, кто не похож на них! Хорошо, что ты не такая, Лапка! Ты не такая, и я уверен, что ты не одна такая!
– Мне не стыдно, что я ангорская, – сказала Лапка. – Но мне стыдно за своих родителей и за таких же взрослых, как они. Они всё готовы продать за свои клыкодоры.
– Лапка, Котти, – сказал Пушок. – Вы оба поступили мужественно. Ты, Котти, когда восстал против мистера Муркишерста, а ты, Лапка, когда оставила дом, в котором у тебя было всё: милая служанка Дымка, сад, платья, тихая благополучная жизнь…
– Любой честный кот поступил бы на моем месте также. Скоро будет кончен праздник господ! – ответила Лапка.
– Пушок, я тоже не мог иначе, – сказал Котти. – Нам нечего терять, кроме своих ошейников, а приобретём мы весь мир. Осталось пройти совсем немножко. Если бы не дождь, мы бы уже были в квартале.
– Ты не боишься гулять ночью?! – удивилась Лапка.
– Темноты боятся только холеные детишки богатых родителей!
– Но я же…
– Ха-ха! Не волнуйся! Теперь это не имеет к тебе отношение. У тебя, кажется, шерсть скаталась и немножко потемнела.
– Правда? Пушок, ты тоже так думаешь? – спросила Лапка, смотря на ребят.
– Посмотри в зеркало, – ответил Пушок и подвёл Лапку к блестящей витрине.
– Да? Какой ужас, – ответила Лапка и громко засмеялась. Друзья тут же подхватили её смех.
– Это всё пыльный чердак, – сказала Лапка. – Ну это все пустяки! Скорее в магазин за сосисками, братья!
– Ура! – прокричали друзья.
– Сегодня я наконец поем нормальной еды, – сказал Котти. – Спасибо, Лапка! Ты очень щедрая.
– Да, и очень добрая! – сказал Пушок.
– Пустяки! Одной щедрости, к сожалению, мало, – ответила Лапка. – Одной щедростью ничего не решишь.
– У Мистера Муркишерста есть свой благотворительный фонд для бездомных котят, – стал говорить Котти. – Но это не делает его лучше, ничуть. Своими показными тратами он только старается показать, как хорош когтеклыковский режим. Ведь, по сути, бездомные котята также много работают в приюте, как и я. Зачастую их и вовсе специально отлавливают из бесшёрстных кварталов и разлучают с родителями! Я как-то раз был там в качестве прислуги жадного Лаки и успел пообщаться с котятами. Один из них по секрету мне сказал, что, когда Когтеклык или какой-либо другой высокопоставленный кот приезжает туда, всех наряжают, дают флажки, тщательно отрабатывают с ними весёлые выкрики и приветствия, заставляют кричать: «Ура Когтеклыку!», а в обычное время заставляют работать на них, на богачей, на породистых господ. Если надзирателю покажется, что работа выполнена плохо, то он может выдернуть ус, отдавить хвост или, ещё того хуже, отправить в тайную пылесосную камеру, что находится в подвале. Так что я еще счастливчик по сравнению с ними. Вот почему он запросто выгнал меня, ведь в любую минуту он может взять себе другого слугу из своей колонии. Дурень и скупердяй Лаки полагает, что я умру от голода на улице, но как бы не так! Как хорошо, что у него не хватило ума отправить меня на свою каторгу. Я всё равно не стал бы работать, потоптал бы ему все помидоры и кабачки, оседлал корову и стал гоняться за всеми этими негодяями! Мало того, что у него свой консервный завод, так ещё и плантация!
– А ты пылесоса не боишься? – спросил Пушок, положив лапы на плечи другу. – Даже пылесоса?! Не боишься, что они могли поволочь тебя в пылесосную камеру?!
– Жизнь там ужасна, Пушок. Просто отвратительна. Лучше пылесосная камера, чем рабство.
– А там находятся только сфинксы? —спросила Лапка.
– Нет, Лапка. В большинстве своем, конечно, сфинксы, но можно встретить и простых беспородных, таких, как Пушок.
– Они случайно не мурчаковцы? – спросил Пушок.
– Скорее всего, – ответил Котти.
– Пойдемте же скорее в магазин! – сказала Лапка и затащила ребят в магазин. – Меня уже, должно быть, ищут! Я видела, как солдат, затаившийся в проходе арки, пристально смотрит на меня и внимательно нас слушает.
– Нам три сосиски! – сказала Лапка продавцу.
Толстый кот-продавец подал котятам сосиски.
– Сдачи не надо! – с тревогой сказала Лапка, вручив продавцу несколько клыкодоров.
– Надо же! – воскликнул тот.
Пушок быстро сообразил, что происходит, и незаметно толкнул маленькую витрину. Пачки с кошачьим кормом посыпались на пол.
– Ой! – сказал Пушок.
– Вот неуклюжий! – возмутился продавец и пошёл раскладывать всё так, как было.
– Скорее! Бежим! – шепнул Пушок друзьям, указывая на задний вход магазина.
Котята молниеносно выбежали из магазина и скрылись за кустами.
Ещё бы чуть-чуть, и всё бы было кончено. Когтеклыковец зашёл в магазин сразу же после того, как друзья оттуда выбежали.
– Эй ты! Не видел ли ты в своей жалкой лавке троих котят? Один из них бесшёрсток, – сказал тонким ехидным голосом когтеклыковец, поднял хвост, облачённый в резиновый нахвостник и наставил на продавца револьвер.
Котята стали подслушивать.
– Только бы не выдал! – прошептал Пушок.
– Тихо! Ш-ш! – ответил Котти.
– Мамочки! – шепнула Лапка. – Если бы мы замешкались, то уже бы здесь не сидели.
– Мя-я-яу! – закричал продавец, но когтеклыковец подошёл ещё ближе и схватил его за хвост.
– Хе-хе-хе! Слушай, торгуша! Или ты говоришь мне, где три малолетних мятежника, или муряу! Будет очень плохо! – язвительно проговорил солдат.
– Честное слово, страж порядка, они только что были здесь, но внезапно исчезли!
– Ты будешь мне сказки рассказывать, лоткочист мурчаковский?! – грозно спросил солдат и яростно топнул лапой в сапоге.
– Я не мурчаковец! Нет! Что вы! – пролепетал продавец и бухнулся на колени. – Муря-я-я-яу! Я ничего не знаю!
– Здесь есть несколько коробочек, – сказал солдат. – Вы не против, если я в них загляну?
Когтеклыковец перевернул стол и разбил стеклянный холодильник с валерьянкой.
Продавец хотел тихо убежать, но перед дверью его встретили три таких же солдата. Они зашипели, и один из них стукнул его резиновым нахвостником.
Не прошло и пары минут, как пушистая банда сравняла весь магазичник продавца с землею.
В это время котята уже успели убежать достаточно далеко.
– Что стоите, недошёрстки ошипевшие?! – прокричал солдат. По его погонам было видно, что он старше их по званию. – Бегите скорее за ними и быстро!.. Оглохли?!
– Есть, Ваше породие! – ответили подчинённые и выбежали на улицу.
– Свою жалкую недошёрсточную лавку будешь чинить за свой счет! – ответил командующий и поддел на коготь четыре сосиски, три из которых бросил солдатам. Они поймали их на лету, проткнув когтями и ушли. Командир засмеялся.
– Муря-я-я-яу! – прокричал в слезах продавец. – Вот горе! Ворвались, перевернули всё вверх дном, весь товар попортили, бандиты!
Продавец поднялся и, потерев голову, заметил шишку.
– А побили-то как, разбойники! – сказал он сам себе.