Началось совещание, которое длилось примерно час. Наконец судья Мышеловкин заговорил:
– Подсудимые Пушок, Котти и предводитель рабочих, одни ввиду своего неразумного возраста и мурсисткого влияния, другой ввиду безграмотности и ведомости…
Внезапно Кусайкин бросился к судье, что-то шепнул ему на ухо и незаметно сунул что-то в лапу.
– Обвиняются в гнусном злодеянии! – внезапно выкрикнул Мышеловкин. – Они политические преступники и лишь притворяются дураками! Особенно Пушок! Право, как подвешен у него язык! Любой оратор позавидует! Они посягнули на власть, а вместе с ними и гражданка Пушинка! Верховный суд Кошачьего Царства, именем царя Когтеклыка Великого, объявляет их виновными и выносит высшую меру! Приговор будет приведен в исполнение на следующий день в семь часов утра!
Мышеловкин ударил в молоток. То, что вручил ему Кусайкин, оказалось деньгами в размере двух тысяч клыкодоров.
========== XI Глава одиннадцатая, в которой друзья находят чудесную тетрадь под тюремной койкой ==========
Пушка, Котти, и Лапку отряд нахвостнеров привязал к верёвке и повёл в тюрьму. Затем Апельсинчик схватил Лапку и стал подстригать ей когти.
– Отойди от меня, гадкий! Гадкий вояка! – крикнула она.
– Не двигайся, а то укорочу тебе хвост! – ответил Апельсинчик и хихикнул.
По тонким и острым когтям можно было определить, что Лапка относится к представителям благородной ангорской породы, но надсмотрщик не разбирался в породах и потому не обратил на это внимание.
– Ты! Ты не кошка, а чумазый бесшёрсток! На мех твою шерсть! – кричал он, не замечая, что сам себе же противоречит. Лапка показала ему язык.
– Ты дошутишься! – крикнул надсмотрщик.
– Ты бессовестный! – сказала Лапка.
– Я не шучу! Если бы не решение суда, я бы прямо сейчас заставил тебя замолчать! – ответил Апельсинчик и достал револьвер.
Лапка испугалась, но не подала виду. Она замолчала и отвернулась.
– А теперь лапы за голову! Вот и дальше сиди так, как шёлковая. Красивый револьвер, правда?
– Не знаю, – сказала Лапка. – Во всяком случае, вам он идёт. Сейчас же так модно.
– Ты о чём?
– Всё по последней моде.
– Закрой рот!
– И выражения ваши нынче в моде.
– Молчать! Сидите смирно! – проорал Апельсинчик, закрывая дверь камеры. – Я скоро вернусь! Мятежники! Лоткочисты!
– Подлец! – крикнул Котти.
– Погоди, я вернусь и отпилю тебе клыки! Ваш правитель был лоткочист. Повтори!
– Повторять я не стану!
– Скоро поиграем! – с этими словами Апельсинчик ушёл.
– Лапка! У тебя есть шанс! Скажи им, что ты пропавшая дочь господина Царапкина! Быть может, они тебя не тронут! – сказал Пушок. – Я не хочу! Не хочу, чтобы он заставлял тебя есть апельсины, а потом поставил к стенке!
– Да! – отозвался Котти. – Нам плохо! Нас тошнит от этих кислых фруктов! Помимо этого, мы уже оглохли от пылесоса!
– Я просто уверен, что ещё одна бессонная ночь – и я вовсе перестану слышать!
– Здесь два надсмотрщика, – предупредил Пушок.
– Я слышала это от рабочих, – сказала Лапка. – Ранним утром я сбежала от них. Они очень переживали за меня и потому не хотели отпускать, даже привязали верёвкой к кровати.
– Надсмотрщик Лежебока приковывал нас цепями к тюремной койке.
– Как же они изводили вас! Вот негодяи!
– Раньше я слышал об этом только из книжек, – сказал Пушок. – Не думал, что окажусь в тюрьме.
– Значит, я никогда не пойду в школу, – разочарованно сказал Котти.
– Выше нос, ребята! Что-нибудь придумаем! Придумаем! Должно же что-то быть! Эх! – произнесла Лапка.
– Отсюда не сбежать, – сказал Пушок. – Кругом охрана, высокая ограда и солдаты.
– Я не брошу вас в беде! Лапки больше нет! Она исчезла! Есть только Пушинка! – сказала Лапка.
– Пушинкой зовут мою маму, а не тебя. Скажи им правду, и тогда тебя не тронут! А если не скажешь, то скажу я! Царапкин явно запросто вытащит тебя отсюда. Давай!
– Никогда!
– Не будь упрямой! Ты сможешь продолжить борьбу, если избежишь приговора и тогда сможешь отомстить за нас и за всех остальных!
– Нет! Семья сочтёт мои поступки позором! Они заберут меня с собой в другую страну и никогда не выпустят из дома! Никогда!
– А ты беги! Беги!
– Они поставят охрану!
– Да откуда ты знаешь? Почему ты так думаешь?
– Потому что они рассказывали мне про других котят, которые так поступали. Всегда говорили мне, что это гадко, подло, но я не верила! Не верила!
– Во всяком случае, ты останешься в живых. Когда ты станешь взрослой, они не смогут тебе указывать и препятствовать.
– Но ведь тогда пройдёт уже много лет! Это слишком долго! Это целая вечность, и самое главное, что я не смогу без вас жить! Вы мои друзья! Мы одна команда! Вы моя семья! Вы мои братья! – из глаз Лапки потекли слёзы. – Я вас никогда не брошу! Никогда!
– Не плачь! – сказал Пушок. – Не плачь! Мы будем всегда с тобою!
Котти взял Лапку за лапу.
– Будь сильной, – сказал он. – Я не хочу, чтобы эти негодяи видели твои слёзы.
– Нет, Котти. Я не плачу. Ты ошибаешься, – ответила Лапка.
Пушок лёг на пол и стал рассматривать стены. Затем он заглянул под койку и увидел там что-то, чего раньше не замечал. С надеждой и любопытством он залез под койку и достал оттуда какую-то тетрадь.
– Смотрите! – сказал он, смахивая с обложки пыль – Какая-то тетрадь.
– Наверное, тетрадь какого-нибудь заключённого. Кто знает, на свободе он или его уж нет на этом свете, – сказал Котти.
– Покажите! – произнесла Лапка.
Пушок открыл тетрадь и почувствовал, что обо что-то поцарапался.
– Ай! – вскрикнул он.
– Что такое? – спросил Котти.
– Тебе больно? – забеспокоилась Лапка.
– Похоже, я поцарапался о коготь. Коготь воткнут в тетрадь. Вся она какая-то разорванная.
Пушок открыл тетрадь. На самой первой странице был написан текст. Видно было, что написан он в спешке:
Пускай на этом самом месте,
Где приходилось мне не спать,
Судьба сведет троих, и вместе
Начнут с царями воевать.
Тетрадь я создал эту, чтобы
Они смогли сюда прийти,
И для того сел за решетку.
Победа наша впереди!
Пусть арестанты обнаружат
Тетрадь в застенках и тогда
Поэзией дворцы разрушат!
Победа наша так близка!
– О чём же этот текст? – спросила Лапка.
– Чего ж непонятного? – стал говорить Котти. – Чья-то последняя записка. Ну и досталось же его тетради.
– Смотрите! Здесь ещё красное перо! – сказал Пушок. – Оно разломано пополам.
– А им можно писать? – задался вопросом Котти.
Пушок попробовал расписать перо на собственной лапе и ответил:
– Да, можно… Можно…
Пушок собрался с духом и стал читать свои стихи:
Вы подлые крысы или коты?
Если коты, то почему в мышеловке,
До сих пор в мышеловке ваши хвосты?
Лапка и Пушок, которые уже выучили их наизусть, присоединились:
Вставайте, если не робки!
Вставайте, ведь вы коты!
Кошки, не спите и не молчите.
Грабит коварный вас царь.
Не думайте и не ждите!
Вставай же, народ наш! Вставай!
Вы подлые крысы или коты?
Если коты, то почему в мышеловке,
До сих пор в мышеловке ваши хвосты?
Вставайте, если не робки!
Вставайте, ведь вы коты!