По существу, добыча и переработка урана началась в СССР в 1944 году, когда ее передали из Наркомцветмета в Наркомат Внутренних дел.
— Берии, что ли? — вырвалось у Игоря.
Юрий Васильевич посмотрел на молодого человека спокойным взглядом, но ничего не ответил и повторил:
— В Наркомат внутренних дел…
Кто-то из ветеранов мягко положил руку на плечо Игоря. Дескать, не лезь с глупыми вопросами, помолчи.
— …Сразу после войны на базе старых, еще довоенных мелких предприятий в Таджикистане в „их” системе был создан секретный горнодобывающий комбинат № 6.
Юрий Васильевич закурил, сделал несколько глубоких затяжек и тут же бросил сигарету под ноги.
— Очень торопили с добычей. А дела шли, если честно сказать, плоховато. Тогда говорили точнее: „подрасстрельно”. Рабочую силу из лагерей-то подкинули сразу. А вот квалифицированных геологов и геофизиков — разведка велась буровыми скважинами — практически не было. Срочно необходимы были десятки добротных специалистов. Берия написал на докладной, направленной в Совет Министров, такую резолюцию: „Примите в оперативном порядке необходимые меры. О результатах доложите. Срок — пять дней”.
— О! Этот почерк нам знаком, — выдохнул Тимофеев.
— Пахнуло родным и близким! — поддержал тут же Василенко. А Померанцев, ехидно улыбнувшись, спросил:
— И что? Выполнили резолюцию?
— Еще бы! — ответно улыбнулся Юрий Васильевич. — Через четыре дня пятьдесят специалистов высшей социалистической пробы были уже в Табашарах, на рабочем месте. Вгрызлись в работу как черти. И дело сразу пошло. Уже к концу сорок пятого добыли пятнадцать тонн. Но, сами понимаете, для основной задачи это — капля в море. А других месторождений на территории СССР тогда не было. Хорошо, немцы помогли. Акционерное общество „Висмут” выручило.
Иван Васильевич закурил очередную.
— Но там тоже были свои проблемы. В Саксонии, например, работы велись на глубине тысяча, полторы, и даже две тысячи метров. Температура пород на такой глубине под семьдесят, а воздуха в добывающих шахтах — около сорока. Влажность, считай, сто процентов. Обмороки считались в порядке вещей. Бывало, и замертво падали, хотя и нечасто. Потом уже наши специалисты вместе с немецкими инженерами запустили мощную систему кондиционирования рудничного воздуха. Температура сразу упала; задышали веселее.
А в Тюрингии была другая беда: пожары! Урановые руды вообще склонны к самовозгоранию. Но там и сама руда горела, и вмещающие породы. Тоже справились. Сами знаете: перед нами только поставь задачу, а уж как ее решать — разберемся. Кулибиных и Левшей на наш век хватит. Да, „Висмут” помог! У них темпы добычи росли в пять раз быстрее, чем в Таджикистане. Ну а потом начались разработки у других наших друзей, в Чехословакии, Болгарии, Польше. А в середине пятидесятых годов у нас и своей руды появилось достаточно…
— На Украине? — спросил Тимофеев.
— Не только. И в России, и в Узбекистане, и вот… как сейчас увидите… у нас в Казахстане. Уже приближаемся. Добыча у нас ведется открытым способом. „Крыша” из песчаника — пятьдесят — сто метров. Снимаем с помощью мощных роторных экскаваторов. О них вы, наверное, слышали?
— Немецкие „Юги”, что ли? — проявил свою осведомленность кто-то из „семерки”.
— Совершенно верно, — подтвердил Юрий Васильевич, — гэдээровские роторные „Юги”. Сейчас мы с вами их увидим сверху. Уже подходим. Немцы здорово помогли нам не только „Югами”, но и отвалообразователями, и другой техникой. Сами же и обслуживали все эти годы. Но теперь мы опыт переняли. Разъезжаются друзья.
— Юрий Васильевич, ну и как контактировали? Нормальные ребята?
— Мужики ничего. Только слишком аккуратные и чистюли. Ни сморкнуться громко не умеют, ни пернуть от души. А так ничего. Сейчас их осталось несколько человек. Оформляют визы на русских жен. Нашли здесь местных, в обслуге. Одна — горничная в гостинице — Валя. Другая — парикмахерша. То ли Изабелла, то ли Нателла. Светленькая такая, вся из себя…
Игорь был поражен тем, что начальник смены был в курсе не только далеких исторических событий, но и волнующих проблем сегодняшнего дня.
— Как женщины? — живо заинтересовался Померанцев. — Не опозорят… наши идеалы?
— Насчет идеалов не знаю. А так, внешне, вполне приличные. Не скажу, чтобы красавицы. Но грудь, задница — это все на месте. Я думаю, для немцев — сойдет!
Глеб Борисович был вполне удовлетворен ответом. Между шуточками подошли к обрыву. Гости были захвачены фантастической, неземной красотой. Настоящий лунный кратер! Огромный котлован вырытой земли с холмистыми склонами по форме напоминал чашу стадиона, увеличенную примерно в двадцать раз. Где-то на дне были смонтированы два механических чудовища со стометровыми стальными лапами и роторными ковшами для вскрышных работ.