Мертвая тишина вокруг, доисторическая… Мертвая пустыня… Нет, вот это неправда. Пустыня только кажется высохшей и безжизненной. Это ведь не Сахара с голыми песками. Базарбай больше любил слово „степь”. Как красиво цветет она голубым цветом в начале мая! И сколько в ней неисчерпаемой таинственной жизни, невидимой для равнодушной души! Базарбай знает: если лечь на теплую землю и сковырнуть любой засохший коркой бугорок земли, то глазу представится поразительная жизнь. Тысяча мелких букашек, усатых червячков, извивающихся многоножек спешат там, в земле, по каким-то своим, домашним делам. И все они радуются своему существованию и продлевают его рождением потомства. Живут и продлевают свой род. Только у Базарбая не получилось… Луна рассыпалась мерцающими бликами по черной поверхности пруда. Печально сияли звезды… Сияли звезды… Звезды.
1999 г.
Ак-Шукур
От аэропорта в пустыне до города Шевченко на берегу лазурного Каспия двадцать три километра по бетонированному шоссе. Вокруг — древняя земля Мангышлака. Этот край называют краем „тысячи зимовок». Самолет из Москвы прибывает в аэропорт рано утром. Вокруг — туман, еще белесый, державное безмолвие однообразной желто-серой степи. По обочинам шоссе тут и там угадывается таинственный силуэт „корабля пустыни”. Это пасутся нары — выносливые одногорбые верблюды. Они с философским спокойствием жуют скудную пыльную траву и колючки, высокомерно поглядывая на проносящиеся автомобили. Точно так же паслись в этих местах их предки тысячи лет назад; им нет нужды менять свои привычки. Через несколько минут перед взором путника слева от дороги выплывает из тумана, как мираж, сказочный город мертвых. Это — старинный некрополь небольшого казахского поселка Ак-Шукур. На переднем плане видны древние каменные надгробия, саганатаны и кулаптасы, изъязвленные песчаным ветром, с сохранившейся кое-где арабской вязью. Обрывки мудрых изречений. „…Если вам будет очень плохо, ищите помощи у лежащих в этих могилах”. На заднем плане — современное кладбище. Невысокие каменные надгробия — мазары и настоящие мавзолеи из местного ракушечника, с куполами и полумесяцами, украшенные ярким бисерным восточным орнаментом. И среди всех этих молчаливых и скорбных памятников один выделяется своим величественным куполом и розовым цветом ракушечника. Он окружен тяжелой металлической цепью. На цоколе купола выложены четыре заглавные русские буквы: „Д”, „У”, „С” и, несколько поодаль — „Я”. В усыпальнице всегда стоит вазочка с цветами или сухими веточками. От этой могилы веет какой-то священной тайной.