Здесь долго никто не сидит, - усмехнулся в ответ Федор. - Завтра же нас бросят под гусеницы танков, и уверяю тебя, пристроят так, чтобы кончить наверняка.
Я тебя понял Федор, - произнес Сидоров, немного помолчав, - Только, признаюсь тебе, у меня другие планы.
Ну, наконец-то, - как показалось Виктору, обрадовано произнес Федор.
Наконец-то я встретил человека, который не идет на убой, с покорностью телка. Так, что, друг, будем выбираться?
Часовой, дежуривший у сарая, где содержались арестованные, уже начал клевать носом, когда его привел в себя шум драки и крики, доносившиеся из барака.
Ты что? Мать твою...- кричал срывающийся мужской голос, - Да я же тебя, паскуду в землю зарою!
И совсем уже в надрыве от ужаса, с каким-то повизгиванием, в ответ ему раздался крик второго арестанта,
Не подходи, не подходи! - а потом - леденящее душу, - Помогите!
Причем крик этот прервался и перешел в какой-то хрип. Ошалевший от неожиданности часовой, дрожащими пальцами повернул в замке ключ и распахнул дверь. В темноте он не мог разглядеть, что там делается в дальнем углу, из которого раздавались сдавленные хрипы. Он вскинул винтовку, сделал два шага внутрь помещения и только собирался навести здесь порядок, как его кто-то сильно ударил сзади по голове, и он без сознания рухнул на пол.
Да, ребята, плохо же вас готовили, - сквозь зубы пробормотал Виктор, отбрасывая в сторону полено, которым только что приложился по голове несчастного охранника.
Да ничему его и не учили, - заступился за несчастного Федор. - Он не из политруков, простой артиллерист, к тому же призванный только в этом году.
Ну, тогда пусть живет.
Виктор снял с бесчувственного тела поясной и брючный ремни, связал солдату руки и ноги, после чего разорвал его гимнастерку, сделал из нее кляп и заткнул солдату рот.
Теперь, идем.
Выйдя из сарая, они заперли его дверь и двинулись в разные стороны.
Куда ты? Нам туда, - показал Федор Виктору в сторону леса.
Нет, у меня есть здесь еще одно дело, - упрямо замотал головой Виктор.
Ты сам иди, а я еще на какое-то время задержусь.
Он взял в руку винтовку и направился в сторону большой палатки, расположенной на окраине лагеря. Еще не доходя десяти метров до палатки, он услышал донесшийся из нее сдавленный стон и возню. Неслышно подойдя ко входу, Виктор тихо раздвинул полог палатки и заглянул внутрь. Там, в сумраке на полу возились два человека. В темноте можно было не разобрать, кто они такие и чем занимаются, но внутренний голос сразу подсказал Виктору, чему он стал свидетелем? Сжав за цевье винтовку, он решительно шагнул вперед. Штык вошел в спину политрука, как нож в масло. Тот только дернулся и сразу ослаб, упав на грудь девушке, которую только что насиловал. Та вскрикнула и забилась в истерике.
Ну, все, все, успокойся, - успокаивал Татьяну Виктор, - Это я. Ты меня узнаешь?
Девушка в ответ только испугано закивала головой и сжалась в комок.
Ну, что, нашла свой НКВД? Теперь-то, ты что-нибудь поняла? - Виктор откинул мертвое тело в сторону, после чего опять обратился к ней, - Приведи себя в порядок и пойдем.
Куда? - не поняла его девушка.
Назад, - твердо произнес Виктор, - Я тебя здесь не оставлю.
Еле живая, от стыда и страха, девушка, по-прежнему сидела на полу, сжавшись в комочек, закрывая руками расстегнутую на груди гимнастерку, никак не реагируя на его слова. Пришлось ему силой поднять ее на ноги и встряхнуть хорошенько, чтобы привести в чувство. Постепенно ее отпустило, и она уткнулась ему лицом в грудь, заливаясь слезами.
Ну, всё, всё, успокойся, - говорил Виктор, гладя ее рукой по голове и целуя ее волосы. - Всё, теперь нам надо идти.
Осторожно откинув полог палатки, они выскользнули наружу и направились в сторону ближайших деревьев. Хоть тут им повезло, так как на их пути не было часовых. Только зайдя в тень деревьев, они услышали тихий свист, и из ближних кустов выскользнула какой-то темный силуэт. Загородив собой девушку, Виктор вскинул, было, винтовку, но незнакомец прислонил палец к губам,
Тс-с, это я, Федор.
Это свой, - успокоил Татьяну Виктор, и, обращаясь к Федору, спросил, - Что ж ты один не ушел?
Да вот, решил подождать тебя, потому как думаю, что нам лучше вместе держаться.
Может ты и прав, - заметил Романов, - Только мы пойдем не на восток, а на запад.
Не понял, - удивился новый знакомый, - А что вам делать на западе?
А что делать на востоке?
Это верно, - согласился Федор, - Там свои расстреляют, там немцы, но я вот, что скажу: если мне хоть одного немца убить удастся, то все ж какую-то пользу я принесу.