Теперь домой - переодеться, а потом навестим одного моего знакомого, - объявил Виктор, заводя двигатель своего "Форда".
Дома, предоставив в распоряжение Татьяны комнату, сам он вынужден был дожидаться на кухне конца ее переодеваний, которые, как вы понимаете, заняли очень много времени. Понятно, что девушка должна была примерить все платья. Наконец, дверь комнаты открылась и на пороге появилась такая красавица, что Виктор невольно застыл на месте с раскрытым ртом. Он, конечно, и раньше видел, что Татьяна красива, даже очень, но когда он увидел ее в новой модной одежде, в туфлях на высоких каблуках, то понял, что никогда раньше не встречал такой красавицы.
Ну, как? - спросила девушка, хотя, по его изумленному виду, уже поняла, что все очень даже неплохо.
Слов нет, - развел руками Виктор, наконец, приходя в себя от удивления.
Сказать, по правде, ты можешь зарабатывать деньги как манекенщица, хоть сейчас.
Ну, вот еще! - возразила она, - Скажешь тоже, манекенщица. Я хочу серьезную профессию. Например, стать врачом.
Не возражаю, - улыбнулся Романов, - Врачом, так врачом. Только если ты станешь врачом, то будешь самым красивым врачом в мире.
Перестань, - смутилась Таня, но было видно, что слова Виктора доставили ей большое удовольствие. - И куда мы теперь? - спросила она, когда они снова сели в автомобиль, и Виктор выехал на дорогу.
Надо навестить одного приятеля. Полагаю, он нам будет полезен.
Несколько минут Виктор сосредоточенно крутил руль, и, наконец, проехав оживленный перекресток и вырвавшись на относительно свободную трассу, продолжил свою речь,
Понимаешь, мне одному никак не разобраться с этой штуковиной, а Колька Сергеев, он гений в технике. Ему эта машина по плечу. Не удивлюсь, если он вообще разберется, как она работает? Тогда у нас появится возможность, доставить тебя домой, скажем, в тот же миг, когда ты ждала свою подругу возле почты.
Проехав по Бухарестской улице до ее пересечения с улицей Олеко Дундича и свернув на нее, они остановили машину возле двенадцатиэтажного дома, в котором и жил Колька. Вынув из кармана мобильник, Виктор позвонил по нему Николаю и убедился, что тот дома. Заметив, какой интерес проявила Татьяна к мобильному телефону, он дал его Татьяне в руки.
Это, что же, вроде радио, получается? - удивлялась девушка, разглядывая телефон. - А где же тогда радиостанция?
Я в этом не специалист, но, по-моему, все в этой трубке, и приемник и передатчик. Правда, передатчик слабый и он передает волны до ближайшей антенны, которая находится, где-нибудь на крыше дома, а уже она усиливает сигнал и отправляет его дальше. Таким образом, при помощи этой трубки ты можешь позвонить в любой уголок мира.
Похоже было, что на Татьяну мобильный телефон произвел большее впечатление, чем все остальное, виденное здесь, в будущем.
Никогда бы не подумала, что такое возможно, - призналась она, - Буду кому рассказывать - не поверят.
В ответ на эти слова, Виктор только сокрушенно покачал головой.
Опять ты за свое, Таня. Сколько раз тебе говорить, нельзя тебе никому рассказывать о том, где была. Нельзя, и все тут.
Ну, почему нельзя? - никак не могла она взять в толк, - Это же, просто здорово, что я здесь увидела. Расскажу об этой трубке ученым, глядишь, они такую же сделают на сорок лет раньше. Разве это плохо?
Что они сделают, я тебе скажу, - рассердился Виктор. - Если ты всем расскажешь, что была в стране победившего капитализма, то тебя отведут к первой стенке и расстреляют, как врага народа.
Ну, знаешь! - не выдержала девушка, - Не смей так говорить. У нас расстреливают только шпионов и настоящих врагов народа.
Нет, это ты не знаешь. Это ты вместе со всеми поешь славу Отцу народов. А он самый настоящий бандит. И нечего на меня дуться. Я, по-моему, ничего плохого тебе не сделал. Ты лучше послушай. Когда власть коммунистов рухнула, а, кстати, никакой контрреволюции и не было, просто коммунисты разворовали страну, довели ее до ручки, а потом продались на американские подачки. Так вот - тогда и стали известны все факты, из их же документов. Вот тогда и стало окончательно ясно, что это были за твари. Поэтому, ради твоего же блага, прошу тебя, никому ничего не говори.