С.: Потому что в глубоком–глубоком сне я не могу говорить, что я — ничто.
К.: Да, не остаётся никого, кто что–либо заявляет.
С.: И в глубоком–глубоком сне всё это означает ничто.
К.: Оно даже ничего не знает, даже Себя. И теперь Ты Знаешь Себя и Знаешь Себя как То, что не обязано знать Себя и никогда не нуждается в том, чтобы знать Себя. Это так естественно. Это Твоё естественное состояние. Быть Тем, что ты есть во всём, что есть и не есть. Ты не можешь не быть. Поскольку в глубоком–глубоком сне Ты — То, что ты есть. Мне всегда нравится это указание. Оно не ново, но оно мне всегда нравится. И это действительно расслабляет, поскольку ты не обязан быть подлинным, ты не обязан быть оригинальным, чтобы быть Тем, что ты есть.
С.: Ты не обязан ничего знать, ничего распознавать или что–то реализовывать.
К.: Но главное то, что ты не обязан быть оригинальным, тебе не приходится придумывать новое высказывание или что–либо, ты можешь повторяться бесконечно, и это всегда будет новым и свежим. Это всегда будет свежесть Того, что ты есть, абсолютная свежесть. Ты можешь только повторяться, но это всегда свежо, потому что в следующий момент ты даже не можешь вспомнить, что ты это говорил. Нет никого, кто помнит что бы то ни было. Поэтому всё, что ты говоришь, свежо в тот момент, когда это говорится. А будучи в этом дерьме памяти, ты помнишь только дерьмо и сравниваешь дерьмо с дерьмом. И тогда ты находишься в сравнении дерьма.
С.: Что до меня, то я вне, и я принимаю это всерьёз.
К.: И теперь ты хочешь быть внутри?
С.: Нет.
С.: Это звучит забавно.
С.: Ладно.
К.: Это никогда не ладно. Не лги мне. Ты говоришь не всерьёз.
С.: Есть сомнения.
К.: В чём?
С.: В моем понимании того, что есть.
К.: Есть твоё понимание?
С.: В этом и сомнение.
К.: Да, мы можем в этом сомневаться. Удивительно, что человек может говорить: «это моё понимание». В действительности это невероятно. Что за идея? Её следует уничтожать. Или это бедное «я», сидящее где–то — «я не понимаю». Всё равно заявляя, что оно понимает. Это его понимание — что оно не понимает. Кто, по–твоему, ты такой, что ты не понимаешь? Это дьявол — это самонадеянное «я», это всегда дьявол, кто что–либо заявляет. Он заявляет, что понимает или заявляет, что не понимает. Сперва он заявляет, что он это сделал, а потом заявляет, что он этого не делал. Ха–ха–ха. И не сделав этого, он может оставаться этим маленьким дьяволом, который не сделал ничего. «Я — не это». «Я этого не делал». И безусловно, всё, что может быть сказано, дьявол будет использовать в свою пользу. Просто чтобы подтверждать своё относительное существование. Потому, что он в этом нуждается. Момент за моментом, ему нужно немного значимости, немного веса. И он всегда использует грамматику, чтобы положить несколько граммов на свои так называемые плечи, просто чтобы оставаться на земле. Ему нужна любая догма, любая грамматика, любое слово, а иначе он так мимолётен. В любой момент, когда ты не обращаешь на него внимания, его уже нет. А потом ему приходится немедленно вспоминать, что было в предыдущий момент, он буквально бесится, если не может вспомнить. Это как чёрная дыра. Как когда ты часами едешь по скоростной автостраде и иногда в течение часа никто не ведёт машину. Как обычно. Никто не ведёт машину каким бы то ни было образом. И внезапно ты просыпаешься: «Кто же вёл машину?!» Ты приходишь в возбуждение! «В следующий раз я буду более осознающим. Я буду момент за моментом оставаться водителем. Это было действительно жутко. Кто вёл машину?» У всякого был этот опыт, что никакого «водителя» нет[9]. Но тогда начинается страх, а страх — это «я». «В следующий раз я буду более внимательным. Более бодрствующим. Буду пить больше кофе».
9
Этот феномен, известный в США под названием «дорожного транса», особенно распространён у водителей–дальнобойщиков: человек вдруг осознаёт, что не может вспомнить, как проехал последние несколько десятков миль. С помощью гипноза учёные выяснили, что при этом водитель точно следует разметке и дорожным знакам, при необходимости переключает передачу, поворачивает и т. д. —