С.: Так что, если я правильно вас понимаю, когда вы говорите, что ты не можешь не быть Тем, что реализовывает само Себя, вы имеете в виду, что человек уже является реализованным?
К.: Ты уже реализовал Себя. Это — Твоя реализация.
С.: Поэтому каждый является реализовавшим?
К.: Нет, в этом нет никакого «каждого». Каждый — это реализация Того, что является каждым. Но нет никакого «каждого». То, что является каждым, не знает «каждого». Поэтому То, что ты есть, — это никто. И ни тело, ни не тело. Это ни что–то, ни ничто. Даже ничто — это слишком много. Или слишком мало. Ты — То, что есть ничто, и Ты То, что есть всё. Но Ты — не ничто и Ты — не всё. И Ты — даже не запредельное. Ты То, что является запредельным. И Ты — То, чем является это. Ты не можешь найти то, что не есть ты. Но Ты никогда не можешь находить Себя в том, что Ты находишь. Этот парадокс — не для простого «я», пытающегося его понять. Поскольку это не понимание. Это бытие Тем, что ты есть. И То есть вопреки пониманию, вопреки всему этому тра–ля–ля. Мне нравится это тра–ля–ля, это бла–бла–бла, поскольку никому до этого нет дела.
С.: Так что всё…
К.: В любом случае происходит. Вопреки тебе…
С.: Отдавание «себя» или…
К.: Отказываться от отказывающегося и быть счастливым. В этом нет никакого «моего». Нет ничего, принадлежащего кому бы то ни было. Что тебе принадлежит? Тело? Кусок мяса? Семья?
Каждую ночь, мне это абсолютно нравится, глубокий–глубокий сон, каждую ночь ты бываешь абсолютно Тем, что ты есть, абсолютно естественно, Тем, что является естественностью. И каждое утро это случается, несмотря на то, хочешь ты этого или нет. Ты даже не можешь не просыпаться. Но хотеть не просыпаться — слишком поздно. Поэтому Ты просыпаешься. И просыпаясь, Ты осознаешь–реализуешь Себя. В этом маленьком и большом, в единении или в единичности, во всём том, что является Тем, что ты есть. Ты даже можешь делать из этого семь состояний. Ты можешь делать кусочек, кусочек, кусочек пирога. И Ты можешь его резать и резать, но Ты не можешь его отрезать. Ты не можешь получить кусочек от покоя. Что бы Ты ни делал, Ты не можешь делать его большим или меньшим, чем Покой, которым Ты являешься[16].
С.: У меня, как учёного, есть один способ смотреть на это делание кусочков и кусочков…
К.: Этому нет конца…
С.: Так что же представляем собой все мы? Мы — не что иное, как группы частиц и полей. Все сущее — просто группы частиц и полей. С сомнительной способностью думать, что они существует…
К.: Всё это — воображение чего–то.
С.: То, что я вижу, обусловлено тем, что ум устроен определённым образом.
К.: Это всё выдумка. Научная фантастика. Вот почему это называют научной фантазией.
С 2: Он — физик–ядерщик.
К.: Я называю это научной фантастикой. Красота науки в том, что она никогда не может контролировать существование.
С.: Наука приходит к тому же выводу: не существует ничего, кроме некоего поля, которое невозможно определить.
К.: Мне всегда нравится говорить: наука не могла найти материю, так что она может не иметь значения. Учёные — самые большие искатели. Они ищут счастье. Как в Церне, в Швейцарии, где они хотят делать материю и антиматерию и их соединение. Это подобно браку Шивы и Парвати.
С.: Я работал в этой области.
К.: Да, и затем внезапно есть тот свет. Чистый свет. Чистый свет только на долю секунды, а потом он снова делится на пространство и форму. Бесформенное и форму. Но они это исследуют. Так что даже учёные хотят быть просветлёнными. Они хотят контролировать самих себя. Но, слава Богу, это невозможно контролировать.
С.: Они не хотят контролировать, они хотят знать…
К.: Да, но это — контролирование. Хотеть знать — значит хотеть это контролировать. Хотеть знать возлюбленного, а если ты знаешь возлюбленного, то можешь его контролировать. Это контроль, что же ещё? Любовь — это контроль. Любая относительная любовь — попытка контролировать возлюбленного. Есть любящий и возлюбленный. И есть страх, что возлюбленный тебе не принадлежит. И тогда ты пытаешься контролировать его посредством знания его. Ты хочешь знать его, каждую его маленькую склонность. Даже если ты становишься учёным, изучающим энергию, ты хочешь знать энергию. Ты хочешь знать, что такое энергия, и ты хочешь знать это только потому, что хочешь контролировать энергию до того, как энергия будет контролировать тебя. Все контролируют! Но, слава Богу, никогда не было никакого учёного, кто мог контролировать даже самого себя.