С.: Итак, вопрос на миллион долларов: как человек знает, что он есть. Кто я есть?
К.: Да, и я бы сказал, как ты можешь не знать, что ты есть?
С.: Вопрос в том, можешь ли ты знать?
К.: Да. Но не относительно. Абсолютно, Ты уже знаешь, что ты есть, будучи этим. То, что ты есть, — это Знание, и оно не может знать Знание, поскольку является Знанием. Но теперь тот, кто пытается знать самого Себя, воображает Знание. Поэтому всё, что он обретает, — это воображаемое знание. А не То, что он есть. Но даже для того чтобы это могло случаться, Ты должен знать самого Себя. Ты не можешь не знать самого Себя. Тебе приходится притворяться находящимся вне самого Себя. Тебе приходится притворяться бодрствующим. Имеет место притворство. Происходит воображение. Тебе приходится притворяться тем, кто бодрствует. Поэтому здесь имеется небольшое усилие — из сновидения. И затем из этого ты думаешь: «я должен делать больше усилий». Так что это подобно тому, как будто случилось желание, и теперь ты желаешь снова не иметь никаких желаний. Но любое желание происходит из отсутствия желаний. Имеется отсутствие желаний того Абсолюта, который никогда ни в чём не нуждается. Вообще не имеет потребностей. И из этого происходит маленькое желание, пробуждение. И желание уже желает отсутствия желаний. Поскольку любое желание — это слишком много. Поэтому ты хочешь избавиться от желания. Желаешь отсутствия желаний. Желаешь Знания. Неведение хочет знать.
С.: Хочет знать, кто я есть.
К.: Да. Поэтому оно возникает. Оно пришло, и однажды оно уйдёт. Но не посредством какого бы то ни было желания. Желание никогда не может достигать отсутствия желаний. То, что происходит из отсутствия желаний, никогда не может возвращаться к отсутствию желаний. Оно пришло, подобно цветку, и со временем уйдёт, но вопреки твоим попыткам достигать или не достигать чего-то посредством этого желания. Всё, достигаемое этим желанием, преходяще и относительно.
С.: Значит, иными словами, не следует делать никаких попыток понять…
К.: Нет, нет. Ты можешь делать всё, что угодно. Беспокоиться и быть счастливым. Ты не можешь не выяснять. Каждое утро ты просыпаешься с намерением счастья. Каждый момент предназначен для счастья.
С.: При всём этом я не знаю, что такое счастье.
К.: Всё, что ты делал во всей своей жизни, всякое движение, было для счастья. Так что если любое намерение — для счастья, и оно происходит из счастья, в чём же проблема?
С.: Так что же такое это счастье, которое я не способна знать? Я согласна с вами. Каждый старается быть счастливым. И существует это понятие счастья. И мне это трудно понять.
К.: «Я» создаёт понятие, «я» говорит: «без „я“ мне было бы лучше». «Я» воображает, что без «я» «я» жило бы лучше. Это так, как будто всё, что оно делает, — это пытается избавляться от этих предпочтений или тенденций, которые похожи на помеху. Поэтому оно пытается уничтожать проблемы.
С.: Так счастье — это пытаться быть тем, чем ты не являешься?
К.: Нет, пытаться становиться Тем, что ты есть. Но это, слава Богу, бесполезно. Ты не можешь контролировать самого Себя.
С.: Значит, счастье — это пытаться быть Тем, что ты есть?
К.: Да, потому что это естественность.
С.: Человек не может не быть Тем, что он есть?
К.: Нет.
С.: Так что нет никакой необходимости это делать.
К.: Несмотря на отсутствие необходимости, это происходит. Вещи случаются. Ты чистишь зубы, несмотря на то что знаешь, что со временем их не будет.
С.: Я не знаю, происходят ли вещи или иллюзорные вещи.
К.: Да, но это — иллюзия или нет — не моя область. Всякое движение всей Вселенной — для счастья. Вовсе не существует никакого «твоего движения». И в этом нет никакой иллюзии. Всё это — игра энергии. И эта игра энергии — интенция счастья. Радости. Радость в действии. Так что даже желание, исходящее из безжеланности, есть по своей Природе безжеланность. Потому это танец радости. Нет никакой иллюзии. Видеть всё как иллюзию — не помогает.
С.: Всё, что происходит, — это так, как оно должно происходить?
К.: Это То, что ты есть.
С.: Ты просто должен принимать то, что есть?