Неужели она думает, что он не решится принять этот вызов? В ее взгляде он прочел готовность к борьбе. Его неудержимо влекло к этой женщине.
– Даже сейчас?
Губы у нее едва заметно дрогнули. Она позволила ему провести ладонью по легкой выпуклости ее живота.
«Господи! – подумал он в смятении. – Надо остановиться. Пока не поздно».
Но он не остановился. Не смог. Его ладонь скользнула ниже. К самому лону.
– У вас когда-нибудь был любовник? – поинтересовался он с притворным равнодушием и слегка отстранился, чтобы увидеть выражение ее лица.
Бриана плотно сжала губы. «Прикасался ли к ней когда-нибудь мужчина?» – мелькнула у Фаллона мысль. Он осторожно убрал руку.
– Я никогда не занимался флиртом, не хватало терпения, мисс Донелли. – Майкл мысленно ругал себя зато, что не нашел лучшего места для первого свидания. – И дело стараюсь довести до конца.
Секундную тишину сменил воющий свист самума, бушующий за матерчатыми стенками их ненадежного убежища.
Бриана шевельнулась и отодвинулась от него, насколько это было возможно.
– Зачем вы вернулись? – спросила она. – Еще немного, и мы будем в Каире.
Майкл промолчал.
Однако взгляд его скользнул по бледному овалу ее лица, изгибу полных розовых губ, нежному разлету бровей. Уже не в первый раз ловил он себя на том, что не может отвести глаз от ее юного лица, завороженный ее красотой и изнывающий от желания заглянуть в ее глаза и утонуть в них. Какой же он дурак!
Глава 5
По возвращении в Каир Бриана каждое утро отправлялась на верховую прогулку. Вот и сегодня она выехала из конюшни, когда край восходящего солнца едва показался над спокойной гладью озера. Как всегда, девушка обулась в коричневые кожаные сапожки для езды верхом, а расклешенная юбка и легкая блузка с расстегнутой пуговицей у самого горла делали движения свободными, не мешая наслаждаться ласкающей свежестью утреннего воздуха.
Особняк ее брата возвышался над самым красивым садом по эту сторону Нила. Над озером стелилась розоватая туманная дымка, вокруг радовали глаз цветущие в изобилии мимозы и бесчисленные сикоморы. До ушей доносился пока еще робкий пересвист просыпающихся птиц. Утренние прогулки дарили ни с чем не сравнимое чувство свободы, которым так дорожила Бриана. Здешние ее соплеменницы редко заезжали в ее излюбленные места, где беспросветная нищета пряталась за древним великолепием. Ей был по душе этот город с его налетом западного аристократизма и чудной речью на улицах. Каир привлекал ее тем, чего невозможно отыскать в западной культуре с ее холодной бесплодностью. Возможно, в этом и таилась причина ее увлечения фотографией, которая давала возможность запечатлеть жизнь в ее непосредственном проявлении.
Арабская кобыла негромко цокала копытами по узким каменным улочкам в сторону горячих бань. К тому времени, когда девушка и ее грум вернулись в дом, солнце уже поднялось над горизонтом. Бриана сняла запылившуюся после прогулки одежду и, с удовольствием облачившись в любимый халат, вышла на террасу. Опершись о балюстраду, девушка бросила рассеянный взгляд на расстилавшееся перед ней озеро.
Воздух в доме был напоен тонким ароматом роз и гелиотропа. С самого своего приезда Бриана буквально утопала в цветах, которые ей подносили местные чиновники и военные – с ними она познакомилась в консульстве еще до своего отъезда с Александрой. Красочная светская жизнь современного Каира была давней ее мечтой, которая наконец стала явью. Правда, сейчас она все сильнее скучала в обществе джентльменов из консульства, прежде казавшихся ей весьма привлекательными.
После той ночи, когда налетел самум и майор Фаллон спас ее, Бриана его больше не видела. Когда она утром проснулась, он уже ушел. С тех пор не проходило дня, чтобы она не думала о нем. Недавно девушка узнала, что он служит в министерстве.
Скрипнула дверь, и появилась служанка:
– Мэм, вам завтрак подавать сюда или в столовую?
За исключением живых карих глаз, все в Грейси было таким стародавним, что можно было просто диву даваться. Свои седые волосы она аккуратно прятала под сеточкой явно из прошлого века, а одевалась всегда в подчеркнуто тускло-серое, разве что неизменный передник мог порадовать глаз своим чуть более бледным цветом. Когда Бриане не было и трех лет, Грейси уже выглядела старой и с тех пор мало изменилась.
– Грейси, я буду завтракать внизу.
– Вам не следует подниматься с постели в такую рань, мэм. И двух недель после вашего возвращения не прошло. А вы даже прежнего веса еще не набрали.
Бриана наклонилась и с наслаждением вдохнула аромат густо разросшегося цветущего вьюнка на одной из ближайших мраморных колонн.
– Грейси, не надо все принимать так близко к сердцу. – Девушка направилась к себе в спальню. – Мне еще надо поработать сегодня.
– Поедете в консульство вместе с братом? – спросила Грейси, помогая Бриане снять халат.
– Нет. Кристофер предложил мне остаться дома. Еще он сказал, что майор Фаллон сегодня предстанет перед дисциплинарным судом.
Майклу Фаллону вменялось покушение на жизнь члена королевской семьи. Бриана не удивилась, что майор Фаллон способен устроить международный скандал. Между тем, по словам Кристофера, этот шейх был отъявленным негодяем.
– Мэм, поднимите руки. – Грейси надела Бриане нижнюю юбку, а потом платье. – Майору поручено исполнять обязанности капитана Причардса, так что он скорее всего останется в Каире.
Бриана не спеша присела на мягкую, обитую бархатом табуретку перед трюмо.
– Ты это точно знаешь? Или это слухи?
Служанка взяла с туалетного столика гребень для волос.
– Всегда полезно попить утром чаю в обществе мисс Амелии. Она служит в салоне у леди Бесс, а та, между прочим, замужем за самим генеральным консулом. Леди Бесс очень надеется на предстоящем пикнике познакомить одну из своих дочерей с майором Фаллоном, выдать ее за него замуж.
Бриана даже глаза закатила и поправила декольте. Услуг высокопоставленных особ была своя разведывательная служба, которая вполне смогла соперничать с самой английской разведкой.
– О чем ты говоришь, Грейси! Дочери леди Бесс и двадцати еще нет. Это невозможно.
Грейси принялась расчесывать Бриане волосы.
– Кто знает? На все есть причины. Пока об этом болтают только слуги. Да вот только майор слишком уж много времени проводит в Старом городе.
Бриана посмотрелась в зеркало. Светло-голубой лиф ненавязчиво подчеркивал цвет ее глаз. По поводу своей красоты Бриана иллюзий не питала. Разве что считала себя намного более практичной, чем была на самом деле.
На пол упала шпилька. Бриана забрала у Грейси гребень и взяла руки старой служанки в свои. Руки Грейси, когда-то красивые, были обезображены артритом, и девушка почувствовала угрызения совести.
– Грейси, не надо прислуживать мне с утра до позднего вечера! Причесаться я и сама могу.
Однако Грейси ловко выхватила у Брианы гребень и продолжила ее причесывать.
– За меня можете не беспокоиться, мэм. Я за вами хожу с тех самых пор, как вас еще дитятей в первый раз в колыбель положили. Я еще надеюсь понянчить ваших ребятишек.
– Просто замечательно, Грейси. – Бриана еще раз оглядела себя в зеркало. – Может быть, о чем-нибудь другом поговорим?
– Простите, мэм. Но все эти дни только и разговоров, что про майора Фаллона, о том, как он привез вас и ее светлость из пустыни живыми и невредимыми.
Грейси сказала чистую правду, и Бриану от всего этого уже начинало тошнить.
Грейси наконец помогла девушке привести себя в порядок, и Бриана, захватив с собой пачку фотографий, спустилась в столовую, где в это время дня было самое лучшее освещение. Подойдя к обеденному столу, она неспешно принялась раскладывать на нем фотографии. Вчера она наконец начала составлять их список и надписывать каждую. Это было нужно для книги, которую они с Александрой намеревались подготовить. Бриана ужаснулась, когда поняла, что больше половины ее прежних работ безнадежно испорчено.