— Думай. В твоём распоряжении гостиная. Я пойду к себе в комнату. Можешь не торопиться.
***
Заявление о том, что у меня совсем нет плана — ошибочное.
Он есть, пусть и намётками, без конкретных, подробно расписанных, шагов. Просто до контакта с Роной я полагал его слишком сырым, абстрактным, нуждающимся в детализации и уточнениях. Теперь, после встречи, он обретал первоначальную канву, окупая потраченное на него время.
Все наработки уложились в четыре пункта:
1. Психа надо вытаскивать — это аксиома.
2. Вытаскивать его надо как можно скорее — это тоже аксиома.
3. Из союзников у меня только Рона — не аксиома, но аргумент.
4. Вывод — нужен журналист.
Глен Гленноу, с которым я общался по просьбе КБРщика Ллойса, вполне подходил под заданные мной критерии поиска. Умён, язвителен, в некоторой степени свободен в суждениях, и он не мелькал на центральных телеканалах, следуя модным трендам.
Чтобы разобраться в причинах такой индивидуальности, я провёл всю дорогу, уткнувшись в коммуникатор и смотрел его передачи. Где на перемотке, пропуская общую часть и неизбежную рекламу, где с паузами, переваривая увиденное и услышанное.
Мой кандидат, похоже, очень ценил независимость. Сетевые шоу с его участием собирали огромное количество просмотров по всей планете, а выбираемые им гости для интервью ошарашивали разнообразием. Гленноу отличался тем, что предпочитал делать выпуски с интересными собеседниками вне зависимости от их социального статуса или профессии.
В знакомой мне студии бывали поэты, театральные режиссёры, историки, первопроходцы с ещё только заселяемых планет, инженеры, писатели, победители шахматных соревнований и множество прочего люда с активной жизненной позицией и расширенным кругозором.
Темы для обсуждений тоже выбирались самые разные, но, неизменно, достойные внимания.
Встречались там и медийные персоны из подзабытых, борющиеся за падающую популярность. Как правило, выходящие в тираж поп-звёзды в аляповатых нарядах, с претензией на собственную исключительность. Тогда интервью очень смахивало на проплаченную заказуху. Я видел — собеседники Глену неинтересны, и всё шоу вытягивается на чистом профессионализме.
Слабо прикрытая продажность меня не смутила. Всем надо кушать, а, в случае сетевого журналиста, ещё и содержать съёмочную группу. Нужны деньги — работает по найму, не нужны — делает то, что нравится. Или как-то иначе. Выглядит Гленноу дорого. Не думаю, что он сильно нуждается. Скорее, его убеждают пригласить «нужную личность» какими-то иными способами или действительно, платят столько, что и святой согласится.
Тесные связи с КБР я тоже ему простил. В этой профессии если не дружишь с «некоторыми источниками» — прогоришь. Издержки производства, только и всего.
В том, что путь выбран верный, меня укрепило ещё одно наблюдение: политики редко осмеливались приходить в студию Глена. Даже в горячую предвыборную пору, когда участие в передачах раскуплено на несколько месяцев вперёд и расписано посекундно, они дичились лобастого журналиста, предпочитая ему любых других, вплоть до второсортных блогеров.
Оснований для этого более чем хватало. Цепкий Глен обожал неудобные вопросы и вполне мог с наивным видом спросить примерно следующее:
— Скажите, господин такой-то, а чем гарантировано исполнение ваших предвыборных обещаний?
Мечтающий стать народным избранником или переизбраться на новый политический срок начинал красиво вещать о беззаветной любви к рядовым гражданам, о том, как будет ночей не спать, о народе думать.
— Похвально, — кивал Гленноу. — Но вы ушли от ответа. После победы вы вполне можете начать игнорировать свою предвыборную программу или забыть о ней, и вам за это ничего не будет. В законе нет чётко прописанного регламента ответственности за нарушение предвыборных обещаний. Почему избиратели должны вам верить? Аргументируйте, будьте любезны.
Приглашённый в студию начинал по новому кругу рассыпаться в патриотичных клятвах, съезжая на то, какой он великолепный человек. Тогда журналист заходил с козырей.
Он или находил предыдущие обещания гостя студии, дотошно разбирая их выполнение с неизменным уклоном в критику, или действовал совсем уж по бульдозерному — тупо спрашивал, что из общественно-полезного человек сделал до того, как решил податься в политику? И вот тут уж беседа снова переходила в практическую плоскость, требующую подкрепления конкретными фактами.
Примерно половина этих умников уходила с его программ, не высиживая до конца и громогласно обвиняя в работе на конкурентов, предвзятости и заангражированности, а Гленноу лишь разводил руками, предлагая зрителям самостоятельно делать выводы.