— Прячься! Вызывай копов!!!
Из шезлонга грубовато крикнули в ответ, пожелав мне сломать шею.
Ветром пронёсся мимо чьих-то окон, выскочил на параллельную улицу, прижался к дереву, опасаясь открытого пространства проезжей части. Сжал зубы, чтобы не демаскировать позицию громким дыханием и завертел головой, выискивая взглядом преследователей.
Вроде бы никого. Тихо, насколько это возможно вечером в приличном пригороде.
Надеюсь, тот, в шезлонге, копов уже вызвал. А Рона...
Странно, но я почти ничего не чувствовал по отношению к этой женщине. Удивительная чёрствость сковала душу, упирая на здоровый эгоизм и мои молодые годы. Даже стыд за то, что бросил, драпанул от одного пистолетного вида, позоря мужской род, получался эластичным, податливым. Он, совершенно точно, ждал сделки с моей совестью, заранее проиграв логике выживания с разгромным счётом.
Отбросив моральные дилеммы, вновь прислушался. Я не так далеко убежал, чтобы впадать в самокопание.
Да. Тихо. Похоже, преследователи отстали, или вообще отказались от погони. Или всё ещё хуже — они вот-вот появятся.
В любом случае, пора голосить и прятаться. Там Рона, мать друга... При всём моём внутреннем скотстве долги надо возвращать.
— Полиция! Вызовите полицию! — во всю мощь лёгких заорал я, забегая в показавшееся удобным укрытием пустое пространство между двумя автомобилями. — Кто-нибудь!!! Позвоните в полицию!
А пальцы уже набирали трёхзначный номер, большими цифрами зафиксированный на всех патрульных машинах города.
Глава 5
— Как давно вы знакомы с Роной Бауэр? — устало поинтересовался следователь в чине лейтенанта, едва меня завели в полицейский кабинет и указали на стул для посетителей.
— Около полугода. Возможно, дольше. Точной даты не помню.
— А до этого?
— А до этого я служил в армии. И после этого служил.
— Вижу, — пробормотал коп, уставившись в монитор. — Отметки в вашем ID имеются, сплошные цифро-буквенные обозначения... Ещё и в представительстве Федерации успели поработать! Так мало?
— Попросили помочь с уборкой.
— Кто?
— Начальники.
— А...
— Дайте запрос, — пресёк я стороннее любопытство. — Захотят — ответят.
На построжевшей физиономии лейтенанта мелькнуло раздражение. Он понимал, куда его пошлют вместе с запросом и что именно он услышит от руководства по поводу вмешательства в дела представительства Федерации.
— Свой первый звонок на этой планете вы совершили именно госпоже Бауэр. Не она — вам, а вы — ей, — подчеркнул представитель власти, делаясь от этого особенно официальным. — При каких обстоятельствах вы познакомились?
Вот и подобрались к главному. Пришла пора выдать заготовленную сказочку с минимумом подробностей, опустив предысторию и прочие эпизоды из моей тривиальной жизни.
Придумал её, пока ехал к дому Роны в полицейском автомобиле, прибывшем через две минуты после звонка. Моего или от обывателей — без понятия, но сработали парни профессионально.
Перепроверял придуманное, глядя вместе с копами на простреленную голову Роны и слипшиеся от крови пряди волос, разметавшиеся по полу кухни.
Устранял шероховатости снова в машине, ожидая, пока соберутся положенные в таких случаях люди и безучастно глядя на носилки с чёрным, ростовым пакетом, исчезающие в грузовом отделении санитарного автомобиля.
Полировал по дороге в участок.
— Мы были любовниками, — на голубом глазу выдаю я начало байки. — Познакомились во время моей службы в охранном взводе на территории Нанды, — про маяк умалчиваю. — Закрутили романчик без обязательств. Потом меня перевели, из-за чего связь прервалась.
Полицейский озадаченно качает головой, что-то высматривает на экране монитора.
— Об этом нет упоминаний в ваших документах.
— Есть. В кодах о месте прохождения службы.
— Там, наверняка, много разных сведений.
Естественно, а как ты хотел, лейтенант? Любое перемещение военнослужащего фиксируется, начиная от рекрутского пункта и заканчивая демобилизацией. В гражданский ID помещают базовые сведения о местах службы и воинских специальностях. Хочешь узнать больше — обращайся в Центральное Управление Запасников Армии и Флота.
— С декодированием, извините, помочь не смогу. Доступа не имею.
— Допустим, — задумчиво бормочет следователь, а я почти ликую.