В баре работал рыжий бородач с наколками на руках. Его брутальная внешность добавляла заведению определенный шарм. Девушки за соседним столиком бросали на него заинтересованные взгляды — бородач застенчиво улыбался. К Лесе подошел молодой человек в черном фартуке, обвязанном крест-накрест вокруг талии.
— Кофе? Чай? Сегодня наша пекарня открывается в одиннадцать, из-за санитарного часа.
— Нет, пока ничего. Я жду Андрея… Андрея Берестова.
— А, шефа? Он скоро будет, звонил.
— Я знаю, спасибо.
— Если что, я рядом.
Леся принялась читать названия видов кофе, написанные на черной доске мелом. Она знала на слух хорошо если половину, а пробовала вида четыре.
В дверь вошел Андрей, повесил свое синее пальто на деревянную вешалку у входа, подошел к Лесе, чмокнул ее в щечку. Она заставила себя приветливо улыбнуться.
— Привет, прости, что опоздал. Проклятый замок, каждый раз забываю посмотреть, что там с ним.
Андрей сиял. Он уже отписался Лесе вечером, что выжал из их «помолвки» все, что мог. Лесе придется помочь Андрею с Маней, но она была не против: ей самой скоро предстоит выставить «жениху» большой счет.
Молодой официант подошел снова:
— Шеф, что-нибудь принести?
— Любимая, будешь заказывать? Возьми себе что-нибудь, ты же в первый раз в мо… нашем заведении.
— Посоветуй, Андрюша, — они на «ты», не забыть бы, не забыть!
— Данил, давай нам два рафа и по фирменной ватрушке, когда будут готовы. Кухня открылась? Сколько там осталось? Без двадцати? Подождем, Лесенька? Подождем.
— Почему они называют тебя шефом? — спросила Леся.
— Ну… это как шеф-повар, только по кофе. Сегодня, к счастью, не моя смена. Вон там, в баре, Антон, мой ученик. Кстати, смотрит на нас — пошла гулять интрига… Леся, положи руку на стол.
— Зачем?
— Начнем тренировки с самого простого.
Леся пожала плечами, но просьбу выполнила. Андрей накрыл ее руку своей, начал перебирать пальцы и нежно поглаживать ладошку. Она с облегчением убрала руку со стола, после того как Данил принес два бокала с водой — схватила свой бокал и выпила половину одним глотком.
— Итак, — сказал Андрей, доставая из заднего кармана блокнот с карандашиком. — Составляем план действий. В ближайшее время — активное распространение новости. Три недели хватит?
— А заявление?
— Чуть позже. Ты-то давно своих предупредила, а я свой каминг-аут сделал только вчера. Мне при таком раскладе точно никто не поверит. В пятницу прилетает Костя Петровский, мой лучший друг. Если он впечатлится, тогда можно будет и ускорить. Хотя… не знаю. Я за то, чтобы подать заявление в конце ноября. Тогда нас распишут где-то под Новый Год, будет повод смыться куда-нибудь под предлогом медового месяца, раздельно, разумеется.
— Боже мой, свадьба, — Леся застонала, прикрыв лицо руками. — Я только что сообразила.
— С моей стороны можно все по-тихому: вечер у мамы и маленькая пати в компании друзей. А твои? Простят тихое торжество в семейном кругу?
— Надеюсь, — Леся понуро опустила голову. — Возможно, отец посчитает, что восемь лет жизни во грехе не дают мне права на белое подвенечное платье.
— Жестко, — Андрей почесал карандашом в затылке. — Мы пойдем к твоему отцу в больницу?
— Нет, пусть лучше его выпишут сначала. Я пока каждый день рассказываю ему, какой ты хороший.
— Мозговой штурм — это замечательно. Какие качества твой отец ценит в мужиках?
— Ты это сейчас теоретически? — Леся горько усмехнулась. — Честность, самоотверженность, заботу обо мне… верность. Он часто говорил, каким хотел бы видеть своего зятя. Но в последнее время, мне кажется, для него главное, чтобы меня… не предавали.