К тому моменту, когда любитель пива смог выпростать из штанов свою пушку, Франсуаз стояла на расстоянии одного шага от него. Легким не лишенным некоторого изящества движением она перехватила его руку с оружием и завернула ему ее за спину, одновременно разворачивая корпус охранника на сто восемьдесят градусов.
Громила глухо вскрикнул и попытался освободиться. Франсуаз сильнее вывернула его руку, он закричал громче. Ему было очень больно, но надо отдать ему должное -- он все еще прилагал усилия, чтобы выдернуть руку.
Третий охранник успел подняться со своего места, его рука легла на кобуру на поясе.
Франсуаз расставила ноги пошире, чтобы придать себе устойчивость, казалось, ее юбка сейчас лопнет под мощным напором округлых ягодиц. Она резко дернула удерживаемого ей громилу на себя. При этом она чуть сильнее надавила на заломленную руку, раздался резкий отчетливый хруст костей. На мгновение том месте, где плечевая кость охранника соединялась с локтевой, кожа и плоть под ней вздулись небольшим холмиком. Потом он прорвался, и осколки костей показались наружу. На пол полилась кровь.
Громила вскрикнул еще раз, очень громко, потом начал стонать. Алые капли падали на сиреневый свитер моей партнерши и стекали по ее крутым бедрам. смешиваясь с маленькими каплями ее пота. Охранник оказался плотно прижатым к ее телу, надежно закрывая от третьего громилы, чей пистолет как раз показался на свет.
Последний поднял дуло своего оружия, направляя его на меня.
Обладатель рыжеватых усов, покачиваясь, все еще стоял передо мной, и я продолжил движение своей руки с пистолетом вниз, ударив его по голове рукояткой. Он покачнулся еще раз и начал заваливаться вниз.
В тот день я разбил его последние иллюзии относительно доверия к людям.
С того места, где я стоял, мне было прекрасно видно, как пойманный Франсуаз охранник еще несколько раз бессильно дернулся. Однако сломанная рука не давала ему возможности двигаться, не причиняя себе тем самым немыслимую боль. Я знал, что ему уже не освободиться из смертельных об?ятий пылкой красавицы, и переключил свое внимание на третьего.
Я понимал, чего он ждет, и не собирался позволить ему дождаться.
Однако обладатель рыжих, уже начинающих седеть усов, как оказалось, вовсе не собирался мирно рухнуть ничком на пол, превратив меня тем самым в отличную мишень для своего товарища. Встряхнув головой и растущими на ней в значительном количестве волосами, он смог-таки устоять на ногах и провел в моем направлении несколько удачных ударов по корпусу в полном соответствии с правилами хорошего бокса.
Первый удар пришелся в грудь и оказался достаточно слабым, зато второй попал прямо в живот, и это мне не понравилось.
Я не знаком с правилами хорошего бокса, поэтому просто дал ему в челюсть. Его голова откинулась назад с такой силой, что хрустнули шейные позвонки. Однако это не помешало ему вновь выбросить вперед руку, ударив меня в бок.
Его настойчивость становилась несколько докучной, поэтому я отвел назад левую руку и аккуратно состыковал кулак с его виском. Усы охранника печально обвисли, и он наконец решился отправиться на долгожданное свидание с пыльным полом.
Ему представилась прекрасная возможность узнать, чем пахнут его ботинки.
Третий охранник несколько секунд продолжал стоять, вытянув вперед руку с зажатым в ней пистолетом. Он понимал, что огнестрельное оружие дает ему преимущество, однако не мог использовать его, не ранив своих же товарищей.
Тогда он быстрым кошачьим движением отпрыгнул вбок, стараясь зайти за спину Франсуаз.
Френки грациозным движением развернулась в его сторону, продолжая закрываться телом второго охранника. Ее волосы взметнулись вверх и вновь плавно опали на плечи, под свитером всколыхнулись высокие груди. Резкое движение сместило сломанные кости в руке громилы, острая боль пронзила его плечо. Он испустил глубокий стон и наполовину обмяк. Алая струя с удвоенной силой стала хлестать из потревоженной раны. Вскоре все правое бедро Франсуаз оказалось запачкано кровью ее жертвы. Мелкие капли стекали на острый кончик туфли.
Третий охранник отбросил попытки прицелиться и решил перейти к контактному бою. Ударом ноги он отбросил в сторону легкий столик, загораживавший ему путь. Металлическая банка, в которой еще оставалось немного пива, с лязгом полетела в противоположный угол, щедро одаривая стоящих вокруг людей брызгами темного напитка.
Громила со сломанной рукой продолжал извиваться в жарких об?ятиях Франсуаз, но, поскольку его товарищ опустил дуло своего пистолета, необходимости в такой близости уже не было. Сочные округлые груди красавицы упирались в спину громилы, и она вовсе не собиралась оставаться в этом положении дольше, чем это было действительно необходимо. Казалось, что от нестерпимой боли в сломанной и постоянно заламываемой руке охранник уже начинал терять сознание.
Она слегка ослабила захват.
Именно в этот момент в руке громилы появился нож.
Я не видел, откуда он его достал, и не знал, сможет ли он успешно орудовать левой рукой, при условии, что правая жестоко сломана.
-- У него нож, Френки, -- громко пискнул я.
Охранник резко взмахнул своим оружием, лезвие сверкнуло в лучах заходящего солнца. Тело моей партнерши изогнулось, уворачиваясь от удара, смертоносная сталь прошла мимо.
Длинные крепкие пальцы Франсуаз сжались в кулак, и свободной рукой она резко ударила своего пленника туда, где молния скрепляла обе половинки его брюк. Даже если бы в тот момент он находился в полном беспамятстве -- это наверняка привело бы его в чувство. Молния агонии пронзила ему то, что еще мгновение назад было половыми органами.
Он снова закричал -- так, что на мгновение мне даже стало его жаль.
Франсуаз отпустила его как раз вовремя, чтобы дать разломится пополам. Потом нога красавицы резко согнулась, и ее красивое округлое колено послало тело громилы вперед, где оно столкнулось с третьим охранником, повалив того на пол.