― О, так вы полагаете, что это доктор Чжан решил взорвать господина Лухана? ― восхитился предполагаемыми умозаключениями Кевина Кай. ― Интересно, зачем?
― Затем, что вы не только пациент доктора Чжана?
До Ханя дошло наконец, что творилось у крыльца его собственного дома.
― Что-то я не догоняю вашу логику, ― озадаченно пробормотал Кай. А вот он, похоже, никак не мог понять, что тут к чему. Зато это полностью развеивало все сомнения Ханя по поводу Исина и Кая. Зря он подозревал, что этих двоих связывает нечто большее, чем отношения врача и пациента. Кай правду сказал тогда в больнице, что у него с Исином ничего нет. Если б было, он бы сообразил, на что намекает Кевин.
С другой стороны, а чего это Кевин так близко к сердцу принимает сложившуюся ситуацию? Какое ему дело, встречаются врач и пациент или нет? Подумаешь…
― Сейчас догоните: с одной стороны доктор Чжан, с другой ― господин Лу. Мотив ― ревность. Всё очень просто.
У Кая, скорее всего, пропал голос, потому что рот он открыл, а вот ни слова произнести не смог. Он стоял с таким растерянным видом, что Хань невольно залюбовался ― не каждый день увидишь подобное.
Кевин милостиво позволил собеседнику оклематься в тишине.
― Вы “розовых романов” обчитались? ― предположил Кай, когда дар речи к нему вернулся. ― Даже будь это всё правдой, скорее, это господин Лухан взорвал бы доктора Чжана. Доктор не способен на безумства из ревности, это совершенно не в его природе. И он точно не преступник.
― Премного благодарен, ну спасибо тебе, ― уставившись на облака в небе, проворчал оскорблённый до глубины души Хань. ― Быть может, мы завершим эту идиотскую беседу ни о чём? Майор Ву, мой телохранитель не спит с доктором Чжаном. Он даже со мной не спит. Доктора я навещал в первый раз из-за его исследований, чтобы проконсультироваться. Во второй раз ― из-за моего телохранителя. И у доктора Чжана нет ни единой причины желать мне смерти ― он ровным счётом ничего от этого не выиграет. Это всё? Или вы ещё что-то от меня хотели?
Кевин невозмутимо выудил из кармана чип с неизбежным гербом “Интернационала” и протянул Ханю.
― Мне нужны данные по вашему продукту, чтобы убедиться в его соответствии всем положениям стандартов. Обычная процедура.
Хань забрал чип и сунул в карман собственный.
― Значит, вы тоже понятия не имеете, кто пытался меня прикончить?
― Хорошо, давайте поглядим, ― пожал плечами Кевин. ― Вы отправляли запрос о продукте в штаб-квартиру, насколько мне известно, и в сопроводительном письме рассказывали о препарате и его действии. Согласно вашим выкладкам, любой омега сможет прийти в магазин, купить препарат, принимать его по инструкции в течение года, после чего будет достигнут постоянный эффект. И омеге более не придётся тратить средства ни на ваш препарат, ни на его ныне существующие аналоги. К чему это приведёт?
― Ну…
― Экономически, господин Лу Хань.
― Никто не будет покупать другие аналоги, ― буркнул Кай, отвернувшись в сторону мощного аэробайка Кевина.
― Совершенно верно. Созданный вами препарат и его составляющие уже запатентованы, соответственно, никто не сможет в ближайшие годы составить вам достойную конкуренцию. Поздравляю, у вас монополия. Логично предположить, что владельцы аналогов отнюдь не в восторге ни от вас, ни от вашего препарата. Проще говоря, им не нужны ни вы, ни ваши достижения.
― Эй, а почему это достижения не нужны? ― обиделся Хань.
― Потому что. Сами подумайте. Эффект от вашего препарата не передаётся по наследству, разумеется, но у вас же есть хоть какое-то медицинское образование? Вспомните то, чему вас учили. Даже если эффект от лекарства не передаётся новому поколению, лекарство всё равно обладает высоким аккумулятивным свойством при высокой же эффективности. Рано или поздно эффект станет постоянным, и тогда ваш препарат будет уже не нужен. Пусть на это уйдёт двести или триста лет, но в итоге прибыль от препарата иссякнет. Это невыгодно, понимаете? А нынешние аналоги нужны постоянно и всем, и всегда будут нужны именно потому, что эффект от них мизерный. Добавьте побочные эффекты и затраты на дополнительные лекарства. В перспективе ― пять тысяч лет для аккумуляции, если не больше. Экономически что выгоднее? Ну вот. Я бы посоветовал вам исчезнуть, испариться бесследно до того дня, когда ваш препарат поступит в продажу, потому что после убивать вас будет поздно, а вот до… Боюсь, на вас открыта большая охота, господин Лу Хань. И телохранитель вам ничем не поможет.
― Моя смерть не отменит ничего.
― Не отменит, но задержит. Пока патенты будут переоформлены и подтверждены… Это долгая процедура, а правопреемника тоже всегда можно устранить, и каша заварится снова. После смерти второго или третьего правопреемника никто просто не захочет связываться с вашим наследием, и ваш чудесный препарат станет историей, которой никогда не было. До лучших времён. Если они наступят. Это вы идеалист, господин Лу Хань, но таковы не все люди. Те, кто вас знает, уверены, что прибыль не имеет для вас значения. Но много ли таких идеалистов среди ваших коллег? Сомневаюсь. Никто не станет рисковать жизнью ради блага многих. Только вы сами. Сейчас наилучший выход для вас ― лечь на дно и не отсвечивать.
Кевин говорил размеренно, ровным голосом, без каких-либо эмоций и казался настолько уверенным в себе и своих словах, что это воспринималось как самоуверенность. Характерная черта представителей “Интернационала”. А какими им ещё быть? Эти люди имели право диктовать свои условия любому правительству любой страны, и с ними все вынуждены были считаться.
Кай говорил, что омеги злоупотребляют властью. Это он ещё представителей “Интернационала” не видел. Хотя нет, уже увидел. Кевин Ву выглядел так, будто у него на лбу красовалась надпись: “Я есть Закон”.
Ханю вдруг стало интересно, как “Интернационал” отбирает кандидатов в сотрудники. Говорили, что каждый из тамошних работников чуть ли не молится на принятые ими законы и стандарты, знает все положения наизусть и никогда не отступает от них. Враньё или нет, но все представители “Интернационала” либо работали до преклонного возраста, либо умирали. И Хань ни разу не слышал, чтобы хоть один из них бросил тень на “Интернационал” недостойным поведением или нарушил бы стандарты и законы. Может, им там “промывку мозгов” устраивали?
― Я ещё навещу вас, ― многозначительно предупредил Кевин. Именно предупредил ― раздражающе вежливо и пугающе мрачно.
========== Глава 10 ==========
На приёме Хань чувствовал себя как рыба в воде: обменивался ничего не значащими фразами с представителями различных компаний, пожимал руки высокопоставленным чиновникам, позировал журналистам в компании звёзд шоу-бизнеса. Обычное ежегодное благотворительное мероприятие, транслировавшееся по нескольким государственным каналам.
Накануне Кай советовал Ханю остаться дома. По большей части, он был прав ― это мероприятие ничего не давало Ханю. Однако не явись Хань на него, и он мог бы потерять что-нибудь. Приглашение и визит подтверждали его высокий статус и укрепляли положение в деловых кругах. И Хань не мог себе позволить утратить хоть толику влияния накануне выпуска новой линии. Поэтому Каю пришлось сопровождать его.
В отличие от Ханя, Кай явно ощущал себя лишним на этом празднике жизни. Выглядел он стильным и спокойным, но Хань подмечал скованность в его движениях, тщательно скрытую нервозность. Вот опять: Кай поправил галстук, отступил чуть в сторону и едва не сбил с ног официанта, тихо извинился, неловко взял с подноса бокал, понюхал спиртное, но пить не стал.
― Расслабься, ― едва слышно велел ему Хань.
― Издеваешься?
― Ничуть. Сейчас будет ужин…
При слове “ужин” Кай заметно побледнел.
― Ну что ещё?
― Ничего. Я не голоден, ― отрезал Кай и отвернулся, взял бокал в левую руку, потом в правую, а затем быстро вылил содержимое в кадку с каким-то редким фикусом. Хань решил оставить при себе сведенья о стоимости фикуса, который был дьявольски прихотливым и точно не выжил бы после столь щедрого возлияния. Про фикус ему год назад рассказывал секретарь правительственного кабинета ― одного из, он уже не помнил, какого именно. Секретарь сетовал, что этот клятый фикус требует кропотливого ухода, а Кай тут вот походя послал к чёрту чьи-то усилия по выращиванию этой зелёной мерзости.