― Как?
― Я не медик.
― На пальцах?
― После вскрытия обнаруживают тёмный налёт на коре головного мозга. Симптомы как при кровоизлиянии, но без кровоизлияния. Предположительно… они обманывают мозг, внушают жертвам, что у них кровоизлияние. Кровоизлияния нет, но человек верит и умирает так, словно оно было.
― Вы располагаете данными по дельтам?
― Почти нет. Те дельты, которых исследовали у нас и в “Интернационале”, были “дикими”, их никто не учил. Мы просто смогли найти их раньше, чем наш загадочный противник. Их данные идентичны основным данным других биовидов. Они могли оказывать некоторое воздействие на других людей, но для этого им требовался физический контакт. Очень редко такое случалось без контакта, но с близкого расстояния. Все показатели оставались в пределах нормы. Ничего иного обнаружить не удалось: ни механизма маскировки, ни механизма подавления чужой воли. Мы не знаем, как это работает.
― Насколько эффективна их маскировка? ― Хань осматривал голову трупа и прикидывал, пилить или использовать лазерные датчики.
― Она совершенна. Отличить невозможно.
― Стало быть, дельты обладают полным набором органов всех иных биовидов? Ведь физиология альф, бет и омег различается.
― Да. По физиологии ближе всего к бетам, но органы в доминантном состоянии, как у альф и омег, не в рецессии.
― Хм… ― Хань выпрямился и оглянулся на министра. ― В человека помещается либо доминантный набор альфы ― одна штука, либо доминантный набор омеги ― одна штука, либо и то, и другое ― две штуки, но в глубокой и безысходной рецессии. Если запихнуть в человека две штуки в доминанте, придётся что-то убрать, логично?
― Ну… ― Министр Чон всем своим видом пытался изобразить, насколько он далёк от медицины, но спасти от рассуждений Ханя это его не могло.
― Чтобы запихнуть в человека сердце, нужно место внутри, понимаете? Два сердца запихнуть проблематично. Они либо не будут работать, либо будут работать из рук вон плохо. И это относится ко всему, что можно запихнуть внутрь. Так вот, запихнуть можно либо доминанту альфы, либо доминанту омеги, либо обе версии, но в рецессии. Все три варианта занимают одинаковое место внутри. Если попытаться запихнуть в тело стандартной комплекции ― вот как это, например – два набора, всё не влезет. Часть ливера придётся убрать так или иначе. Давайте мы и начнём с ливера? Ваши медики обнаруживали недостачу чего-нибудь?
― Они изучали мозг. В основном.
― Тридцать лет? И ни разу не слазили внутрь? А что сами эти ваши “дикие” дельты? Нормально себя чувствовали физически? Продолжительность жизни?
― В среднем около тридцати лет, ― помрачнев, сообщил министр Чон, позвонил кому-то и уточнил данные. ― Вскрытия не проводили, поскольку на снимках всё было в порядке. Показания лазерных датчиков тоже соответствуют норме. Ведущий исследователь уверен, что с внутренними органами у дельт всё в порядке и всё на месте. В конце концов, и мы, и “Интернационал” не мясники, мы старались обеспечить хорошие условия этим людям и изучали их живых. Причину смерти устанавливали, конечно… Вы удивитесь, но умирают они почти всегда от голода. Перестают есть. Сами. При попытках накормить искусственно ― смерть от кровоизлияния. В прочих случаях ― самоубийства.
― Так… Ничего бредовее в жизни не слышал.
Министр развёл руками.
Хань занялся вплотную оборудованием и датчиками. Он желал полюбоваться, как именно природе удалось впихнуть в обычное нормальное человеческое тело столько всякого барахла, которому там, по идее, места нет. Хань заодно позвонил Дэну и попросил прислать кого-нибудь с лабораторным модулем из “Хань Фарма”. В том, чтобы подключить к делу других специалистов, Ханю отказали, но модуль пронести разрешили. И принесли его как раз тогда, когда завершился общий анализ.
Хань и министр Чон пристроились у монитора, у Чона в руках красовался анатомический атлас, дабы сверять количество органов. Анализ твердил, что всё в порядке.
― Ну вот, видите? Анализ всегда точный.
― Не верю, ― буркнул Хань. ― Не может всё туда влезть, оно бы выпирало, но не выпирает. Внешне выглядит вполне обыкновенно, значит, точно чего-то не хватает.
― Не понимаю, ― отложив атлас, вздохнул министр Чон.
― И не надо. Как специалисту вы мне верите?
― Ну…
― Допустим, что верите. Так вот, я вам как специалист говорю, если в человека запихнуть больше положенного, картина будет примерно такая же, как если запихнуть в слегка надрезанную подушку до кучи светильник. Будет торчать. Или вообще прорвёт наволочку. Упростим. Если у вас есть коробка весом в центнер, то она будет весить центнер. Вы можете что-то достать из неё, вес станет меньше. Но если вы к имеющемуся центнеру добавите ещё что-то, то и вес станет больше, и коробку вы ни черта не закроете. Человек ― это как та же коробка. Внутри может лежать комплект альфа, омега или бета, но комплект дельта ― это как комплекты альфа и омега сразу, то есть либо коробка не закрывается и весит больше центнера, либо вы достаёте из неё что-то другое с таким расчётом, чтобы довести вес до нормального центнера. Теперь понятно?
― Понятно, но анализ… Вы же сами видите.
― Вижу, но не верю. Если эти ваши дельты заставляют людей верить в кровоизлияние, которого нет, то почему бы им не убеждать всех, что у них полный комплект ливера с излишками? А на самом деле…
― Доктор Лу, но он же мёртвый! Он уже не в состоянии влиять на других.
― Знаю, но не верю всё равно. И вы сами сказали, что в среднем они живут лет тридцать. В данный момент это предельно короткая жизнь. С ними что-то не так, а если с ними что-то не так, то явно внутри чего-то не хватает, либо оно настолько сильно деформировано, что не может нормально функционировать.
― Хорошо, и что дальше? Анализ с вами не согласен.
― Проверим с помощью моего модуля и датчиков.
Хань деловито занялся установкой датчиков и программой анализа “Хань Фарма”, на миг отвлёкся.
― А что вы сделали с Каем?
― Простите?
― Мой анализ обнаружил аномалию. Вы в курсе, что все его биопоказатели уходят в инфракрасный сектор? И это невозможно, но таковы данные.
― Вы делали анализ Каю?
― Пытался. Пока мой же модуль не лишил меня доступа к данным. У меня их нет на руках, если вас это беспокоит. Модуль самостоятельно удалил результаты анализа. Видели их только я и Кай.
― Э… Давайте позже это обсудим? ― выкрутился министр Чон.
― Как и наличие в его тканях ферроволокна? ― сладким голосом добавил Хань и хищно посмотрел на министра. ― Прекрасно, я напомню вам об этом. Пока посмотрим, что покажет анализ дельты.
Они вновь устроились у монитора и принялись изучать поступающие результаты.
― Эластичность слизистых ущербна, видите? Кровообращение мне тоже не нравится.
― Ещё бы, он же труп.
― При жизни тоже было не ахти. Атрофированные капилляры, особенно много в конечностях. Должно быть, температура низкая.
― Нет, норма.
― Смотря где измерять. Температура неравномерна. И что-то странное в районе печени.
― Но печень есть.
― Возможно. Мы не знаем наверняка.
― Но это же ваш анализ.
― И что? Он видит печень, но выдаёт какие-то бредовые показатели, ― фыркнул Хань. ― Ладно, будем резать и проверять всё опытным путём. И начнём с печени.
Чутьё Ханя не подвело ― печени не было. То есть, она имелась в наличии, но не в том виде, в каком требовалось. И министр Чон мог убедиться в этом, открыв атлас на нужной странице. Находясь внутри на положенном месте эта “печень” создавала иллюзию настоящей, поэтому все анализы и оказались бессильны. Более детальный и нестандартный анализ, разработанный Ханем, тоже обманулся видом печени, но не дал себя провести на показателях ― функциональность печени, как он утверждал, не попадала в норму.