– Кэсси, почему ты меня не любишь?
Я остановилась и посмотрела на нее. Вот уж чего я никак не ожидала, так это ее прямого вопроса.
– Почему? Люблю.
– Нет… мне кажется, не любишь. С самого первого дня, как я приехала, тебе что-то во мне не понравилось. Я тебе сделала что-нибудь плохое?
Я выглянула в окно.
– Ничего ты не сделала.
– Тогда, может быть, потому… потому что моя мама белая, да, Кэсси?
Я опять посмотрела на нее, но ничего не ответила.
– Кэсси, не надо так. Ты не любишь меня только потому, что у меня белая мама. Но моя мама просто моя мама, а папа – мой папа, и я люблю их обоих, как и ты любишь своих. Ну зачем ты винишь меня в том, в чем я не виновата… Кэсси?
– Ба просила меня помочь ей на кухне, – сказала я, открывая дверь.
– Да, конечно, – сказала Сузелла тихо, когда дверь между нами закрылась.
Стейси сообщил о том, что у Тёрнеров пала корова, когда вся семья собралась за обедом. При этом известии Ба, нахмурившись, задумалась ненадолго, потом обратилась к маме:
– Мэри, ты не возражаешь, милая, если я завтра поутру первым делом отведу им нашу дойную четырехлетку? Оррису Тёрнеру с его оравой ребятишек молоко пригодится, а нам приходится его просто выливать, потому что никто не берет. Прямо сердце от этого разрывается.
Мама согласилась, и на следующее утро до жары Ба, мальчики и я направились в Смеллингс Крик, ведя за собой корову Надин.
Стоял прекрасный летний день. Над головой – синева неба, под ногами – теплая дорога, которая еще не жгла пятки. Весь мир вокруг утопал в сияющем великолепии всего растущего. Мы проходили мимо необъятных хлопковых полей, на которых виднелись темные фигуры людей – такая же неотъемлемая принадлежность земли, как сам хлопок. Они приветливо махали нам. Не раз мы сами останавливались, чтобы поболтать с ними, и таким образом растянули двухчасовое путешествие до трех, а потому, когда мы наконец добрались до фермы Тёрнера, солнце поднялось высоко на восточной части небосклона.
– Вот это да! – воскликнул мистер Тёрнер, вытирая руки о комбинезон. Он вместе с Мо, Элроем и двенадцатилетним братом Мо вернулся с поля, чтобы приветствовать нас. – Послушайте, миссис Каролайн, что заставило вас всех идти сюда, в такую даль?
– Вот привели вам корову. Мы слышали, ваша-то пала, а у нас и так слишком много молока, зачем нам лишняя корова? Я так думаю, вам корова пригодится, и нас вы избавите от нее, и себе пользу принесете. Мы решили одолжить ее вам, пока дела ваши не поправятся – и вы тогда сами купите себе корову.
Мистер Тёрнер с благодарностью посмотрел на Ба, но покачал головой.
– Я очень благодарю вас, миссис Каролайн, но никак не могу взять у вас корову, раз мне нечем за нее расплатиться.
Но мистеру Тёрнеру было не переспорить Ба.
– Ну, знаешь, Оррис Тёрнер, я не зря прошла сюда такой длинный путь и привела эту корову, обратно я ее не поведу.
– Но, миссис Каролайн…
– У тебя семеро детей, им ведь нужно молоко, так? Особенно младшим, – стояла на своем Ба, глядя на малышню, обступившую ее. – Твоя жена Кристина – добрая была женщина, она бы в гробу перевернулась, узнав, что ты не хочешь взять молоко для детей. Ты считаешь, что должен расплатиться? Ладно, иногда можешь присылать к нам Мо или Элроя, когда у них вырвется свободная минута, они нам поколют дрова день-другой.
Мистер Тёрнер уступил:
– Мы, конечно, очень, очень благодарим вас, миссис Каролайн. Золотое у вас сердце.
– Да полно, брат Тёрнер. – Ба от смущения даже отвернулась. – Нам самим легче будет, когда вы возьмете эту корову. – И не успел мистер Тёрнер что-либо сказать, она уже сменила тему: – Я заметила, как хорошо растут цветы Кристины.
Мистер Тёрнер посмотрел на аккуратную цветочную клумбу, что окружала их хижину. И его морщинистое лицо смягчилось, в нем проступила нежность.
– Мы за ними стараемся ухаживать. За чем другим не всегда удается, а за цветами уж стараемся. Кристина так ими гордилась!
– Да, гордилась…
– Знаете что, миссис Каролайн, давайте зайдем в дом, я вам приготовлю кофе.
– Спасибо, брат Тёрнер, не могу. Мы же не в гости пришли, так что уж не станем отрывать вас от работы в поле. – Ба окинула взглядом хлопковое поле, тянувшееся до передней двери дома Тёрнеров. – Я вижу, урожай будет хороший.
Мистер Тёрнер кивнул.
– Судя по всходам и как чашечки наполняются, будет что надо. Пожалуй, лучший урожай за последнее время.
– А знаете почему? Потому хлопок так поднялся, что мы не жалеем сил, удобряли вовремя и чем надо, правда, папа? – вставил свое слово Мо; глаза его так и горели, когда он оглядывал свое хлопковое поле. – Стейси, разве я не говорил тебе, что у нас все поднялось хорошо?
Радуясь за друга, Стейси улыбнулся.
– Ну да, конечно, говорил.
– Вот увидите, кое-что мы соберем. И получим!
Мистер Тёрнер засмеялся и с уважением показал на Мо:
– У этого малого уж такие большие планы, коли снимем хороший урожай в этом году. Если б он так не донимал мистера Фарнсуорта своими вопросами насчет удобрений, семян и всякого прочего, да если б так не работал, я и надеяться не мог, что все так взойдет.
– Что ж, а я пожелаю вам получить за ваш хлопок хорошую цену, когда подоспеет время продавать, – сказала Ба. – Очень надеюсь, что мы все ее получим.
– Ваша правда, мэм, только на это мы и надеемся.
Ба посмотрела на солнце.
– Брат Тёрнер, мы бы с удовольствием отведали прохладной воды из вашего колодца, а тогда уж и в обратный путь пора. Не то совсем испечемся на солнце. Вон как наяривает.
Мистер Тёрнер попытался было уговорить Ба посидеть отдохнуть хоть немного, но она все отказывалась, и тогда он послал Мо в дом за чашками, а сам пошел к колодцу набрать свежей воды. Когда Мо вернулся с чашками, на дороге появилась чья-то машина, которая завернула во двор. Из нее вышли мистер Пек и помощник шерифа Хэйнес.
– Папа, как ты думаешь, что им надо? – спросил Мо.
В голосе его задрожал страх; со многими из нас это случалось, когда белые приезжали вот так вот неожиданно.
– Оррис! – позвал помощник шерифа Хэйнес. – Есть дело! Поди сюда!
Мистер Тёрнер, не выпуская из рук веревку от ведра с водой, растерянно посмотрел на него, потом кивнул, но, прежде чем направиться к мужчинам, передал веревку Мо.
– Привет, Оррис, – сказал помощник шерифа. – Вот, знакомься, мистер Пек. Наш окружной сборщик налогов, вместо мистера Фарнсуорта.
Мистер Тёрнер сначала посмотрел на мистера Пека, потом снова на помощника шерифа.
– Да, сэр.
– Он принес тебе новости.
Мистер Тёрнер перевел взгляд на мистера Пека.
– Да, сэр?
– Понимаешь, Оррис… – начал мистер Пек, потом подергал себя за ухо и отвернулся, чтобы оглядеть хлопковое поле. – Ты ведь знаешь, в тридцать третьем мы просили фермеров перепахать часть хлопка. Так. А в прошлом и в нынешнем году мы велели сажать меньше, чем они привыкли раньше…
Он замолчал, словно ожидая, что мистер Тёрнер что-нибудь скажет. Но мистер Тёрнер молчал, тогда он снова посмотрел на него. Мистер Тёрнер медленно кивнул, и мистер Пек опять оглянулся на хлопковое поле.
– Так вот…
Не произнося ни слова, Мо повесил ведро с водой на крючок и ждал, что мистер Пек скажет дальше.
– Так вот, мы обнаружили ошибку в расчетах. Комиссии АРС неправильно подсчитали, сколько можно снять хлопка с акра посевов. Мистер Фарнсуорт позволил сажать слишком много хлопка. Так вот, раз уж комиссии признали свою ошибку, мы теперь должны ее исправить… Понимаешь, о чем я говорю, Оррис?
Мистер Тёрнер с недоверием смотрел на мистера Пека.