— Спускают шлюпки! — сказал Толбухин стоящему рядом офицеру. — Будут высаживать десант. Передай ротным командирам, чтобы действовали по условию. Всем на земле лежать. Кто ослушается, головой ответит!
Между тем шведские суда стали палить по косе. Ядра поднимали тучи песка. На низкие укрепления, за которыми лежали солдаты, с моря понесло орудийный дым. Офицеры, командовавшие десантными шлюпками, в этом дыму совершенно не могли разглядеть, что делается на косе.
Скоро первая шлюпка заскрипела килем по песку. Из нее выскочили шведские гренадеры и, пробежав по мелководью к берегу, стали строиться для атаки. Подходили все новые шлюпки. Шведы пошли вперед.
Полковник Толбухин ждал этого момента. Он выстрелил из пистолета. И сразу же артиллеристы сбросили маскировочное прикрытие с пушек, а пехотинцы вскочили на ноги и вскинули ружья. Не успели шведы понять, что произошло, как грянул мощный ружейный залп, а пушки послали в лицо наступающим синим шеренгам шквал картечи. Шеренги смешались, десятки солдат рухнули, опрокинутые ружейными и картечными пулями. Остальные бросились к берегу. В спину им ударил новый залп. Пушки били не переставая.
Несколько шлюпок в панике было перевернуто. Солдаты тонули. Уцелевшие изо всех сил гребли к кораблям. А вслед им свистела и выла картечь.
Больше 300 шведов погибло на Котлинской косе.
Десантные корабли отошли. А вскоре и весь шведский флот поднял якоря и вышел из зоны огня.
Первый натиск на русские позиции не удался. Адмирал Анкерштерн понял, что на легкую победу рассчитывать не приходится. Как укорял он в душе своего короля, который по легкомыслию позволил русским укрепиться на Неве, не послал флот два года назад! Попробуй теперь атаковать кораблями береговые батареи! Но приказ надо выполнять. Анкерштерн был храбрый человек и отступать не собирался.
Но вторая попытка высадить десант стоила шведам 600 убитых.
И Анкерштерн отвел флот.
А пока Крюйс отбивал нападение на море, комендант Петербурга полковник Роман Брюс отбросил артиллерийским огнем драгун шведского генерала Майделя, пытавшихся прорваться в Петербург с севера.
Корпус фельдмаршала Шереметева шел в Курляндию, где стояли шведские полки Левенгаупта.
Впереди корпуса двигались кавалерийские дозоры — добывали сведения о неприятеле.
Приблизившись к местам, где располагались сильные шведские отряды, Шереметев выслал для разведки боем и взятия языков 1400 драгун под командой генерала Боура. С Боуром пошли и 50 калмыцких наездников.
В ночь на 12 июля 1705 года кавалеристы Боура подошли к городу Митаве. Ночь была темная. Шли тихо. И шведские караулы не заметили их приближения.
Боур спéшил часть своих драгун и подкрался с ними к передовым укреплениям. Лежа в теплой высокой траве, которую еще не покрыла утренняя роса, солдаты Боура ждали рассвета. Совсем рядом с ними перекликались шведские часовые.
Как только стало светать, Боур повел своих людей к посаду. Конные драгуны и калмыки подтянулись ближе к укреплениям.
Посад охраняла рота пехоты с двумя пушками. Но шведы и думать не думали ни о каких нападениях. Пехотинцы спали. Спали артиллеристы. Бодрствовали только караулы.
Шведский часовой, состарившийся на королевской службе, ходил вдоль пушек. Его клонило в сон. Вокруг царил полный покой. Только голоса проснувшихся птиц звучали в окрестных деревьях. Утренний туман наползал с лугов.
И вдруг часовому послышался негромкий, но грозный шум, будто мерный топот многих ног… Неприятель? Но ведь русские так далеко! Он всмотрелся в туман и постепенно, к ужасу своему, стал различать множество приближающихся темных фигур… Еще не веря себе, часовой вскинул ружье и выстрелил. В посаде началась тревога.
Но было поздно! Из рассветного тумана молча стремительно ринулись сотни нападающих.
Рота была мгновенно опрокинута, пушки взяты. Шведы бросились к валу митавской крепости, чтобы укрыться от истребления. На их плечах драгуны Боура ворвались на вал. Здесь было около тысячи солдат, услышавших шум боя и выбежавших навстречу нападающим. Но они были не готовы к серьезному сопротивлению.
Пешие драгуны захватили вал, в город ворвались конные эскадроны и калмыки. Шведы пытались оказать сопротивление на улицах, их опрокидывали и рубили.
Комендант крепости полковник Кнорринг едва не попал в плен. С трудом, переодевшись в штатское платье, пробрался он в городской замок, где засели остатки гарнизона. Штурмовать замок Боур не стал, это не входило в его задачу.