губах.
— А мне кажется, что не стоит извиняться, ты можешь в любой момент прибегнуть к моей
помощи.
Мы оба смеемся, слегка смущенные. Мэтт вытягивает шею, оглядывая ресторан.
— Я нигде не вижу Мелани. Должно быть они ушли в другой зал.
Меня окатывает волной жара, как только я вспоминаю причину, почему мы решили
поцеловаться: чтобы его не застукала неверная жена. У меня такое чувство, будто всю
свою жизнь я ждала именно этого поцелуя. И теперь мне нужно подняться с этого барного
стула, как следователь, и уйти от него, и больше никогда его не видеть. С моей стороны,
было бы явно неэтично поступить так. Он ведь не изменяет своей жене, так что можно
считать, что это дело закрыто. Я больше ничем не могу помочь ему, по сравнению с тем,
что уже сделала. Я и так достаточно скомпрометировала нашу фирму «Единожды солгав»,
по-моему, достаточно для одного вечера.
Семья Кеннеди в полном сборе, Лорелей, Гриффин и я, мы все ожидаем, когда Кеннеди
наконец-то выйдет из ванной комнаты нашего офиса. Ранее я была бы счастлива приехать
сюда сегодня вечером и поднять тост за свою лучшую подругу и ее вновь обретенную
любовь. Но сейчас, я испугана и задумчива, потому что боюсь — вдруг кто-нибудь
поинтересуется моим делом.
Прошел уже ровно час с тех пор, как я оставила Мэтта в баре. На самом деле, прошел уже
час, восемь минут и тридцать пять секунд. Но кто считает?
Я! Я считаю!
Я все еще чувствую его губы на своих губах, и я до сих пор слышу отголосок боли в его
голосе, когда он рассказывал мне об измене своей жены, и то, что она пытается отнять у
него бизнес, созданный его отцом. Он хороший человек, я просто чувствую это. Я хочу
убить эту суку Мелани, но не могу. Она подписала с нами контракт, в котором четко
прописаны правила и нормы, ограждающие ее от конфликта интересов, и что любые наши
действия будут способствовать защите нашего клиента. Мэтт не наш клиент, наш клиент
— Мелани. Мелани, которая оказалась золото искательницей, одним словом шлюхой.
Я рассеянно слушаю, окружающие меня разговоры, задаваясь вопросом — позволила бы
мне Кеннеди покинуть их на неделю и помочь Мэтту, тогда бы я не нарушила наш
контракт.
— О, кстати, о шлюхах, что происходит с твоим делом, Пейдж? Разве ты сейчас не
работаешь, чтобы поймать какого-нибудь распутного парня, жена которого подозревает его
в измене?
Я с трудом сглатываю, беру шампанское и выпиваю целый бокал, оно сразу же льется вниз
по горлу, как только брат Кеннеди, Тед, задает мне вопрос. Я кашляю и пытаюсь перевести
дыхание, он гладит меня по спине, опять наполняя мой бокал.
Я чувствую, что щеки краснеют, поэтому быстро отворачиваюсь от Теда, залпом опять
осушаю весь бокал одним глотком.
— Парня? Какого парня? Нет никакого парня. Я не знаю ни одного. Кто хочет еще
шампанского? — спрашиваю я, выхватывая бутылку из рук Теда и направляясь от него
подальше.
Слава Богу, в этот момент входит Кеннеди, и я делаю вид, что не заметила
вопросительного взгляда, которым он на меня смотрит.
Прислонившись к стене в противоположной стороне комнаты, я перестаю пить
шампанское из бокала, а подношу бутылку ко рту, и совершенно не обращаю внимание,
как все начинают приветствовать Кеннеди, одетую в короткое красное платье и
потрясающие туфли Джимми Чу, которые я ей одолжила. Никого не волнует, что я топлю
свою печаль в дешевом шампанском.
— Ты просто пьешь прямо из бутылки? Что с тобой происходит?
Я вздыхаю и прислоняю голову к стене, Лорелей, сложив руки на груди и приподняв
вопросительно бровь, смотрит на меня, ожидая ответа.
— В этом нет ничего плохого, от этого шампанское становится только вкуснее. Я не хочу
тратить время и наливать в бокал, я хочу пить так.
— Хорошая попытка. Дай мне бутылку, — требует Лорелей, протягивая руку.
Я неохотно отдаю ей бутылку и бросаю взгляд через плечо на Кеннеди и Гриффина,
находящихся в объятиях друг друга и смотрящих друг другу в глаза.
Я тоже хочу такого же. Я не могла предположить, что опять захочу такого, но я
действительно хочу. Я скучаю по кому-то, кто бы смотрел на меня так, как смотрит на нее
Гриффин, словно она весь его мир. Я не знаю на столько хорошо Мэтта. И конечно же не
доверяю ему на все сто процентов; вообще я сомневаюсь, что когда-нибудь по-настоящему
буду доверять другому мужчине. Но не могу отрицать, что его поцелуй заставил меня