Старые привычки брали верх, хотелось уйти и не нарываться, а лучше спрятаться и переждать. Но помня приказ ректора, пришлось пересилить себя и тихонько подойти. Ладно, я кралась, как заправская ниндзя из клана теней, только не в черном, а в голубом. Да какая ниндзя! Я пыталась идти на носочках, но туфли, которые шли к платью, были на каблуке. Бабушка побеспокоилась, чтобы я не чувствовала себя слишком мелкой, и сейчас я шла как калека с металлической ногой, вроде тихо, а потом коц, опять тишина, шарканье и бац. Я спускалась с носочков, случайно. Так вот, домовой был занят подошедшей компанией, он их распределял, что-то наказывал и вообще, вел себя очень важно. Я уже прилично подошла и, может быть, мне удался бы маневр, а он был прост как стул, проскочить мимо Адольфа Петровича и заскочить в зал. Но не тут-то было, у него глаза на затылке или его привлек одноногий калека — металлическая нога. Развернулся он, а там я, и уже за ручку держусь. Мелькнула мысль дернуть и забежать в зал, а там смешаться. Но по глазам поняла, опозоримся вместе, следом побежит, и доставать будет. Пришлось остановиться, растянуть губы в диком оскале полоумной, именуемой улыбкой и вежливо просипеть:
— Здравствуйте, а я на бал, — как будто сюда для чего-то другого приходят.
Глаза у него сузились. Кинется, точно вам говорю, будет драться.
— Студентка, вам не говорили, что сначала необходимо представится привратнику, а уже потом заходить. Я должен всех учесть, или мне потом бегать разыскивать вас, чтобы учесть.
— Не надо меня учесть. Хотя пометьте, пожалуйста, студентка Ветрова пришла.
— Вижу, что пришла студентка, не отчислили, значит, эх.
— Повезло, — не знаю, почему я так с ним разговаривала, но он опасный, он отчаялся, а отчаянные, они вообще не предсказуемы, и мне страшно, так вот решила его подбодрить. — Может, еще отчислят. — Как-то у меня это с надеждой получилось.
— Может, — тоже не без доли надежды отозвался домовой. Постояли, помолчали. Я решила, пока он стоит, не шевелится, проползать в зал. Но стоило мне коснутся ручки, как он ожил. — Где ваш спутник, Ветрова?
— Нет его у меня, я сегодня сама.
— Сама в комнате сиди, а тут четко сказано прийти с партнером. Наш ректор очень танцы уважает, а без партнера ты танцевать не будешь, а он будет огорчен.
— Так я там найду с кем станцевать, — попыталась достучаться до ответственного работника. Может, если он меня не пустит, у меня будет оправдание, хотя глупо, уже собралась, нарядилась и не попасть.
— Сказано, прийти с партнерами, — заклинило его как.
— А сказано, не пускать, если без партнеров?
Он задумался и неуверенно покачал головой.
— Значит, не запретили, а вы не пускаете, неправильно это.
Домовой пыхтел, но продолжал не пускать, тут стали собираться другие студенты, бесплатное шоу. Ко мне сбоку, подошел Крисс, решил быть героем:
— Я задержался, я со студенткой Ветровой.
— Ничего подобного. — Ведьмочка была спокойна. — Врет! — прозвучало уверенно, и домой не усомнился.
— Ева, — протянул этот змей, но ведьмочка от своих слов не отказывается. И пусть сказала их себе, и уже пожалела, но все же. Хотел быть моим партнером, надо было прийти и сказать. Я бы повредничала, но согласилась, а так, подачки мне не нужны. Герой, колобок. Дура? Наверняка.
А этот глазами своими сверкает, еще что-то хотел сказать, не дала.
— Уважаемые студенты, не найдется ли среди вас героя для ведьмочки, спасите от Змея, — сделал паузу, — Горыныча, проведите в зал на бал.
Домовой подпрыгнул и возмутился:
— Это я Змей Горыныч?
— Нет, он, — и указала на гада пальцем, хоть это и не вежливо.
Домовой успокоился, а смельчак не находился.
— Ну, раз спасителей-помагителей нет, Адольф Петрович, не составите мне компанию на балу, — домовой стоял, раскрыв рот, и молчал. Еще одна моя реплика, и у него выпадет глаз, левый, не зря так вытаращен. Я даже задумалась над тем, что же еще добавить.
Змеюка прошипела:
— Ведьмочка, ты что творишь?
— Партнера ищу, без партнера ни-ни в зал, а там бал, а участникам быть о-бя-за-тель-но, — спародировала я ректора.
— А я тебе чем не подхожу?
— А это я тебе не подхожу!
Мне было стыдно. Я только делала вид, что мне все равно и я храбрая, но состояние было унизительное. Только мне не привыкать, унижали и не так. А тут, подумаешь, ищу себя партнера для танцев! Мда, а всего минут пятнадцать назад рассуждала, что бегать за парнем не буду, тут оптимист во мне подсказал, что мы не бегаем, мы проводим отбор.
Не знаю, может, у меня, что-то на лице было написано, но Крисс ничего не стал говорить, а просто стоял, молчал и ждал, моего финального позора, наверно.
Но тут выступил спаситель, он был не сияющий и даже не мечта, но был, и я его знала:
— Ева, ты это, на бал со мной пойдешь?
Так на сеновал зовут, но выбирать не приходится.
— Конечно, Ванечка, спасибо за предложение, — хотела добавить, изысканное, но, глянув в эти светлые очи, поняла, будет лишним.
— Зря, Дуров, — как, между прочим, сказал Крисс.
— Да чего, она нормальная, животинок любит и меня, — тут у меня случился культурный шок, чего это? — видимо вопрос озвучила вслух. — Того, она меня ласково Ванечка называет, меня так только мама зовет и Ева.
— А, ну если по этой логике выходить, — хотела его опустить на грешную землю, но взглянула на Крисса, ревнует зараза, закрепим. — Не надо, Ванечка, об этом при всех говорить, это же личное, — зырк на змеюку, сейчас загорится.
Ванечка ко мне подошел, за руку сцапал, махнул Адольфу Петровичу и протопал в зал. Когда мы зашли и даже чуть-чуть прошлись, он заговорил:
— Ты бы мужика не доводила, нервы у него слабые. Видела, как краснел? И если партнера не было, почему не сказала? я бы помог. А то представление устроила.
По ходу его речи у меня открывались глаза, чувство было такое, как будто стул заговорил, он же дураком, прикидывается. А Ванечка как будто мысли прочитал, что вряд ли, у меня защита выше всех похвал.
— Нам, Ева, положено, выглядеть чуть недалекими. Мало кто знает, что у меня патрулирование идет не основным направлением, я следователь в будущем.
Открылись не только глаза, но и рот. Следователь — это не просто сложно, муторно, у них такой объем информации, навыков и умений, да там чтобы учится, надо гениями быть.
— Хорошо придуриваешься, — чуть оттаяла я.
— Это первое задание на первой паре дается сразу, чтобы тебя не брали в расчет, был бы дохляком, было бы проще, а так тупым качком приходиться прикидываться. Замучился для поддержания образа драться, а приходиться. Это курсовой на весь год, посмотрим, что в следующем придумают.
А я отчетливо поняла, что по внешности не судят. Сейчас со мной рядом был умный и предупредительный кавалер, и я вдруг поняла, что мне повезло, что он решил меня 'спасти'. Стереотипы играют с нами страшную вещь, все привыкли, что патруль — это грубая сила иногда даже без зачатка интеллекта.
— Ванечка, — сбилась, покраснела. — Иван, спасибо. — Я смутилась.
— Знаешь, ты меня тогда выбила из образа, думал, раскусили меня. Просто ты со своим 'Ванечка' дезориентировала, меня действительно так только мама называет, остальные опасаются, ведь могу и зашибить, — он говорил и искренне веселился, а я краснела, опять ситуации идиотская.
— Я не специально, просто в голове так тебя окрестила, а тогда была в шоке и вырвалось. — Не знаю, зачем оправдываюсь.
— Это здорово, что так получилось. Ты прости за встречу, задание отрабатывал, а ты показалось маленькой и испуганной. Думал, я шугану слегка похабно, ты затрясешься, и все довольны, мне стыдно. Но это моя работа.
— Понимаю и не сержусь. И ты не сердись. Давай все сначала, — я действительно хотела подружиться и начать наше знакомство сейчас.
— Иван Дуров, в действительности Иван Дьяченко, Дуров псевдоним.
— Ева Ветрова, полностью Евангелика, но проболтаешься, буду мстить, — я широко улыбнулась, он ответил такой же улыбкой.