Ночь, я в одной пижаме, правда, одела бандану (у нас на них как раз мода образовалась), ползу вдоль дома, потом бегом через дорогу, там через центральную площадь. На площади в эту ночь никого не было, даже странно, а там и наш Дуб. Он был посажен первыми поселенцами. Ходят легенды, что тогда наши предки перешли сюда из-за Грани, вроде как раньше мы жили с людьми по одну сторону. Так вот семена этого Дуба были принесены через Грань, и вроде как что-то произошло в смешении полей, и когда посадили Дуб, и он проклюнулся и начал развиваться как ребенок. Вот, правда, он учился шевелить листиками, двигать веточками, у него, когда первый желудь пробился, народ праздник устроил на весь город. Ну, про то, что наши праздники очень уважают, вы, я думаю, помните. А потом оказалось самое главное, Дуб оказался мыслящим, живым, магическим существом.
И чем старше становился, тем мудрее. Я уже знаю Дуб, как нашу национальную гордость, он растет на источнике силы, рядом с ним открывается Грань, обряды свадебные проводят под ним. Да и всевозможные празднования, гуляния, соревнования. Дуб в центре, а что, ему тоже интересно, а пойти куда-то поглазеть в другое место он не может, вот он и стал нашим центром.
Так вот, мне тогда малявке показалось, что если Дуб такой замечательный, мудрый и сильный магически, то и метла, из него сделанная, будет самой-самой, и я на ней буду летать быстрее всех, и тогда все соседские ребятишки поймут, что я тоже очень крутая.
Так вот, ночь, я ползу, кое-где по-пластунски, кое-где перебежками к Дубу. Приползла, а ветки все высоко, и не с моим ростом до них достать. Я и прыгала, и пыталась ползти по стволу, все без толку. Я соскальзывала и не продвинулась ни на сантиметр. Примерно через час моих стараний я содрала в кровь ладони и колени и без сил привалилась к дереву. Обняла его как родного, и как разревусь. И так мне было обидно, и больно, особенно ладошкам, так что жалела я себя знатно. Ну и параллельно рассказывала Дубу, что меня соседские мальчишки обзывают, девчонки со мной не дружат, что я какой-то белый урод. Поскольку дерево я обнимала, то кровь, стекающая с моих ладоней, попала на дерево, впиталась и начала светиться, заметила я правда это минут через пятнадцать, когда наревелась всласть.
Тогда я первый раз услышала голос Дуба у меня в голове, он успокаивал меня, говорил, что дети бывают жестокими с теми, кто на них не похож, и чтобы я успокоилась, тогда-то дерево и поняло, зачем я пришла сюда под покровом ночи. Дуб даже посмеялся, что ни один ведьмак и ведьма никогда не срывали прутики и веточки, а главное, даже не пытались. Единственное, что они делали — это собирали листья, которые он сбрасывает, а вот желуди, только часть, дерево позволяло забирать для ритуалов, используемых в защите, а остальные дерево само решает, где им прорастать.
Это очень красиво, когда маленькие желуди вереницей взлетают в небо и разлетаются по всей округе, и каждый с замиранием сердца ждет, где же осядет желудь, вдруг это будет возле его дома. Естественно, под это дело у нас тоже есть праздник.
Единственно, жалко, что ни одно деревце не обладает интеллектом. Да, они магически сильные и даже выступают частенько, как станции-накопители магии, от которых можно 'зарядиться', если ты истощен, лечат помаленьку, но они остаются всегда магическими деревьями, а не мыслящими существами.
Так вот, дерево посмеялось над маленькой мною, потом поругало, объяснив, что, если бы ко мне так пришли, чтобы волосы, например, оторвать, мне было бы обидно, потом для устрашения дерево привело пример, что ко мне могут ночью прийти, чтобы пальцы оторвать, для ритуала, к примеру. Я впечатлилась, поревела, теперь уже от страха и от понимания, что я поступила очень-очень плохо, и мне безумно стыдно. Дуб поняв, что я раскаиваюсь, сказал, что не сердится на меня, что простил, и что теперь я ему даже немного родная, ведь в нем моя кровь, и он хочет помочь мне.
После чего Дуб сильно шуршал ветками, и к моим ногам спланировали несколько прутиков. А потом из земли вырос сильный и гибкий побег, и рос он до тех пор, пока не превратился в идеальную центральную часть метлы. После чего упал ко мне в руки. Потом я под пояснения дерева связывала прутики, прикрепляла к древку своей будущей метлы, тогда-то Дуб меня научил, как заговаривать метлу. А когда я сказала про то, что надо же сделать так, чтобы у меня ее не смогли украсть, дерево объяснило, что это невозможно, потому что привязка идет на крови, ведь это дерево часть себя отдало мне на древко, а значит, и в нем есть моя кровь.
А потом мы вместе с деревом пробуждали мою метлу. Теперь представьте мой восторг, когда она очнулась, и я поняла, что мы сделали не просто метлу, а что у меня в руках мыслящее существо со своим характером и со своей душой. Маленькая я тогда танцевала возле Дуба, обнимала его и целовала в диком детском восторге, метла получилась сказочная.
Вот такой танцующей с метлой меня и застал на месте преступления патруль, отвели домой, там меня сильно отругали, пострадала моя гордость, а я была горда, ведь я сделал свою первую и единственную метлу. Ну, и то, что пониже спины, тоже пострадало.
На следующий день было разбирательство, меня ругали перед всем городом, хотели наказать, но как можно наказать малявку, постановили не давать сладкого. Метлу хотели забрать тоже в наказание, но не смогли, она же живая и не согласилась с таким раскладом, надавала им по головам и спряталась за моей спиной, хулиганка. Дуб огорчился, что меня ругают, но я была слишком рада своим новым друзьям, чтобы обращать внимание на такую ерунду. Потом эти смешные пошли все просить прощения у Дуба, меня тоже припрягли, я не сопротивлялась, всячески делала вид, что мне очень совестно, соглашалась с тем, что больше так не буду.
Дерево потом еще какое-то время охраняли от 'вандалов' — именно так меня назвали, и долго смотрели на меня как на преступника, ведь я покусилась на святыню, на живое существо, и сломала веточку. Почему веточку? А потому, что, когда прискакал патруль, Дуб скинул одну ветку и несколько листьев, а метла взмыла вверх и ее не засекли сразу, а потом не поняли, что метла эта часть Дуба.
На следующий праздник Урожая, когда все следили за желудями с замиранием сердца, я тоже следила, сидя на крыше вместе с метлой, и мне повезло больше всех, один желудь прилетел и упал мне в ладошки. Тогда же от Дуба пришла мысль, что я могу сделать из этого желудя кулон, и тогда как бы далеко я не была, смогу общаться с деревом. Это был восторг, кулон и сейчас висит у меня на шее, я его не снимаю, он мой оберег и моя связь с другом и наставником.
***
— А ты что, только что прилетела? — спросила Кристи, — и как у тебя проходили экзамены? Собеседование или ты что-то сделала экстра-класса, такое, что не поддается стандартной магии, ведь не зря же ты Подрывник, а не классик.
— Ну, можно и так сказать, — мне стало неловко, а врать я не хотела, да и не могла, поэтому честно рассказала, и про дедушку и его просьбу другу, ну и про ворота.
Соседка на рассказе о домовом смеялась, аж слезы выступили:
— Вот это я понимаю, подрывник! Представляю, как сейчас все хозяйственники, да и руководство ругается! Серьезное заведение и с такими центральными воротами — это же блеск.
Ей, как ни странно, моя история понравилась, и она не стала ничего говорить о том, что я сюда попала по блату, а даже успокоила меня. Оказывается, что практически все подрывники проходили через собеседование и одну демонстрацию своей магии, так что я, можно сказать, прошла на общих основаниях. А письмо моего дедушки, так ректор ему спасибо должен сказать, если бы не я, группу могли распустить, ведь в группе должно быть не меньше семи человек, и я как раз седьмая.
Седьмая комната, седьмая в группе… Может, мне начинает везти. По крайней мере, с соседкой мне повезло, она оказалась приятной девушкой. В силу того, что у нее магия проявилась направления такого, которое обычно бывает у парней, подруг у нее не было, а парни с ней дружить не хотели в виду того, что она претендовала на их магию. Глупость, но именно так прошло ее детство и юность, так что она, как и я, особо ни с кем не общалась. Уже через какой-то час мы болтали как лучшие подруги, рассказывали про свою жизнь, смеялись над веселыми историями и просто радовались общению.