Этой ночью Валентина сладко спала - снотворное помогло. А вот Галина уснуть никак не могла. Пёс во дворе выл и рычал, драку с кем-то вязал.
- Ну, паразит! Я сейчас тебе... - ругалась соседка, открывая двери. Но не успела и на порог ступить, как в круг света влетел и хлопнулся окровавленный, со вспоротым пузом пёс. Бабушка подняла вой, схватилась за сердце и упала бездыханная.
На следующий день бабушка Валя всё-таки повела внучку в церковь. Точнее смогла дотащить её до ворот, да не смогла продвинуться дальше. Потому что девочка упёрлась руками и ногами в столбы ворот. На визг сбежалась вся деревня. Даже поп вышел из храма. Он попробовал по-хорошему, добром и лаской заманить ребёнка в святую обитель. Когда служитель получил плевок в лицо, люди уверовали в одержимость бесами и помогли скрутить девочку, перевести через порог. Она ненавидела всех. Проклинала. Над ней читали молитвы, монотонность которых бесила. Ей хотелось заткнуть уши, но руки крепко были зажаты. Потом её поливали святой водой. И на время девочка сдалась. Поверив в исцеление, взрослые разошлись. Девочка вскочила на ноги и побежала. Споткнулась в саду, окружавшем храм, упала. Запах мяты окутал её, и навсегда остался в памяти о том жутком дне, когда мир объявил войну и ясно дал понять, что она никому здесь не нужна!
Мята преследовала её и позже, когда девочка попала в приют. Нянечка регулярно наливала ей чай с этим растением. А в лечебнице, где было много разных, таких же, ненужных детей, люди в белых костюмах, словно нарочно, выращивали мяту под окнами комнат.
Однажды она проснулась там, где никто не отказывался от неё. Мужчина, выдернувший её из кошмара, обращался к ней, как к богине. Поклонялся. Делал ради неё всё. И постепенно, она действительно поверила, что является большим, нежели никому ненужное создание. Прошлое она забыла - то был сон. Плохой сон, в который нет возврата.
- Теперь ты меня боишься? - спросила Алания, внимательно рассматривая меня.
- Нет. Ты же моя дочь. - Я обняла её, не думая о том, что прижимаю к себе чудовище. Мои мысли зацепились за серьёзный вопрос: кто из нас реален - я или она? Чей мир - больная фантазия: тот, где жила я или тот, который прогнал из себя мою дочь?
Она отодвинулась от меня, заглянула в глаза, но страха и отвращения не увидела. Оттого, наверное, и расстроилась. Стиснула зубы. Нахмурилась.
- Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь наше будущее.
Красивый, темноволосый, зеленоглазый в золотой короне, венчавшей его голову, он шёл по мраморному полу. Его шаги эхом раздавались во всех залах дворца. Спину величественного правителя прикрывали верные помощники: смуглый высокий сухощавый парень в чёрном мундире и бородатый плечистый мужчина.
- Нравятся? - спросила Алания, заметив, как меня тянет к этой троице. - Они твои. Сейчас убедишься.
Маленькая компания толкнула двери и вошла в тронную залу, где в кресле на постаменте сидела моя копия, только какая-то пустая. И никакие шёлковые наряды, блестящие украшения не скрывали моего холода. Зеленоглазый правитель подошёл к той фарфоровой кукле на троне, поцеловал. Подвёл к окну, широким жестом указал на город, алый от закатных лучей. И тихий отчего-то. Наверное из-за того, что большинство его жителей болтались на виселицах.
- Никто не посмеет поднимать восстание. Вы в безопасности! - произнёс он. - Вампиры хорошо охраняют замок. Волки - леса.
- Ты молодец, папочка! - похвалила его маленькая девочка, с такими же яркими глазами.
Правитель поднял её на руки. Не успел сказать дочери, как сильно любит - она вонзила нож ему в спину...
- Он же... - задыхалась от слёз я.
- Он бы всё равно тебя предал. Как меня, как моих прошлых матерей. - Заверила Алания. - Если ты будешь хорошей, это не значит, что он будет таким же!
Мне показалось, что я умерла вместе с моим зеленоглазым правителем.
- Ты ещё любишь меня? - словно издеваясь, спрашивала она. Я не отвечала. Ревела, сев на песок, который снова оказался вокруг. Теперь Алания обнимала меня. - Ну не плачь! Я всегда буду с тобой. Я тебя не предам. Нам не нужны такие папы! Нам вообще с тобой никто не нужен. Не плачь мамочка. Воины, которые сейчас тебя охраняют завоевали для нас соседние государства. У нас будет всё! Потом они захватят весь континент. Мы станем богинями, а о прежних заставим забыть.
- Как ты заставишь их сделать это?
- Вампиры хотят славы и господства. Люди - наживы. Я осуществлю их желания.
- Потом Греойн защищает меня?
- Скажи, симпатичный? - усмехнулась Алания. - Я пообещала ему тебя. И когда мы избавимся от моего папочки, ты сможешь немного поиграть с нашим капитаном. Он будет верным тебе, пока не посадишь его на трон возле себя. Так что надо сразу продумать стратегию, как морочить ему голову подольше. К сожалению, я не настолько сильна, как раньше и приходится идти на банальные женские уловки. Даже воскрешённые уже не те... Но что-то я ещё могу.
Заметив мой ступор, она ласково погладила меня по плечу.
- Мамочка, доверься мне!
Очередное пробуждение я восприняла настороженно. Долго лежала на земле в шатре и смотрела на складки ткани, ожидая, когда войдёт Алания и кошмар продолжится. Скрывать от неё там свой страх было тяжело. Не знаю, поверила ли она в мою игру, но начиная с того момента, как я увидела Тая, - вспомнила всё: кто я, кто он, кто сама Алания. Сначала она взяла под контроль сбежавших из-за Грани вампиров. Это ведь они уничтожали сёла и деревни поблизости своего леса. А потом в план обычной мести вмешались мы. Тогда она решила: зачем отбирать земли, просто так убивать людей, если можно родиться в доме правящей семьи, диктовать свои условия, владеть судьбами. Для этого всего лишь нужно вселиться в жену короля. И я для неё - лучшая кандидатура - та, кто дружит с сильнейшими существами: вампирами и оборотнями. Они уж точно стали бы лучшими защитниками моей дочери. У Шелеста есть все задатки, чтобы возглавить его сородичей. Тень итак вожак стаи, только отказался от этого ради меня. Тай и не знал, какое горе привёл в свою страну - меня!
А теперь самое главное - могу ли я позволить её ожиданиям сбыться?
- Моя леди, - на пороге тут же объявился Грейон - страж, дарованный мне дочерью. Именно страж, а не просто телохранитель. Он ведь защищал меня пока ему выгодно. - Дарейг принесёт сейчас...
- Не нужно! - отказалась я. - Хочу подышать воздухом.
- Как хотите, моя леди, - поклонился вампир, не препятствуя. Краснота моих глаз служила ему гарантом того, что я не сбегу.
Вокруг шатра бродило много воинов из простых людей, которые присоединились к армии кровавой богини добровольно. По сути, все они были бандитами. Однако товарищей-татей я здесь не видела, пожалуй, они единственные, кто пытался дать отпор и сложил свои головы за родину. Зато первенцев Линкарана хватало. Вампиры точили мечи и втайне мечтали всадить лезвия в смертных соратников. Грейон сдерживал их порывы, запретив драться без нужды. Людей он планировал в случае чрезвычайных обстоятельств пустить, как пушечное мясо - в первые ряды атакующих.
Одержимые стояли сплошной стеной, окружая алтарь, и не моргая, глядели на меня. Кажется, они давно перестали дышать. Сейчас я ловила трупный смрад, исходящий от них. Неподвижные - такие же пешки, каких видела Селена на поле у Врат - восставшие мертвецы. Через них Алания следила за своей мамой, вдруг покинувшей её, чтобы прогуляться в одиночестве.
Я прошлась от шатра к треснувшим плитам, открывшим бездну. Бабушка когда-то прыгнула туда, унеся с собой Иную, то есть Аланию. Я посмотрела в черноту провала.
Может это и лучшее решение? - Подумалось мне. Ну, я имею в виду - упасть туда, и забрать с собой её. Но как узнать, не вселится ли она в кого-нибудь другого?
Подняла голову к небу, и, надеясь, что боги услышат, попросила:
- Великие, мать и отец! Помогите мне сделать шаг - о большем и не молю!