Но настроение из просто хорошего стало расчудесным. Всех готов любить. В общагу вот только возвращаться не хотелось: не вязались унылые стены с этим его состоянием, сильно похожим на эйфорию. Решил просто прогуляться. И все вокруг казалось прекрасным и удивительным: пряный запах опавшей листвы, синее ясное небо, воробьи и голуби…
Вспомнил, что хотел позвонить матери. И позвонил – она аж удивилась его неожиданному добродушию. Даже не по себе как-то стало: что уж он, совсем нелюдь, если от его «Спасибо, мама, ты у меня умница!» родная мать впадает в ступор? Она предложила вместе где-нибудь посидеть. Он не отказался.
В общежитие Максим вернулся поздно. Пацаны его уже и не ждали. Но когда пришел – огорошили:
– Тут Яковлев недавно приходил. Прямо незадолго до тебя. Какой-то бред нес.
– Что опять?
Ох уж этот Яковлев, вот сейчас он совершенно был не в тему. Максима распирало предвкушение счастья, а тут… Какой-то старшекурсник-неудачник, укрепляющий свое ЧСВ за счет тех, кто младше. Но даже этот Яковлев не мог вызвать в нем сейчас раздражение.
– Да черт его разберет! – почесал лоб Азамат. – У нас вон уха, так он забирать не стал. И вообще, ничего такого не делал. Зато доколупался, кто из нас знает какого-то молодого препода.
– А вы что?
– А мы ничего. Мы вообще не поняли, что ему от нас надо.
– Да забейте, – посоветовал Максим, хотя сам-то понимал прекрасно, что по его душу приходили и это лишь вопрос времени – когда все вскроется.
В пятницу последнюю пару отменили. Из-за посвящения, конечно же. Помимо торжественной части там готовилась еще какая-то программа. Максиму, в сущности, было все равно. Но все одногруппники находились в ажиотаже, прямо как школьницы перед выпускным.
К двум часам в актовом зале, несмотря на внушительную площадь, яблоку негде было упасть. Кроме первокурсников со всех факультетов и преподавателей, на торжество подтянулись студенты старших курсов.
Церемония началась с небольшой задержкой, но прошла как по писаному: с речью выступила Ольга Семеновна, директор, а затем по иерархической нисходящей – проректор, деканы, некоторые преподаватели. После речей, от которых уже тянуло в сон, старост групп пригласили на сцену, где под довольно вялые аплодисменты вручили стопки студенческих билетов. Каждому на всю группу. Те вернулись на места, и сразу началась возня – передавали друг другу документы, несмотря на окрик преподавателя и просьбу сделать это позже. И хотя для Максима все это было уже не в первый раз, оказалось приятно снова держать в руках новенький студенческий, который еще пах типографской краской и закрывался туго, с хрустом.
А на сцене между тем полным ходом шел концерт. Студенты и преподаватели помоложе пели песни, показывали коротенькие интермедии, читали юмористические стихи, танцевали. Выступления определенно привнесли в мероприятие бодрости, но к концу Максим все равно изнывал от скуки. Три часа на одном месте! И когда наконец все завершилось, он выдохнул с облегчением.
До свидания с Аленой еще оставалось немного времени – как раз, прикинул он, чтобы принять душ, перекусить и заскочить по пути в какой-нибудь цветочный магазинчик.
В этот час в общежитии обыкновенно и так бывало шумно и людно, но сегодня царило какое-то особенное оживление. Парни демонстрировали друг другу студенческие билеты, обсмеивали фотографии, в шутку поддевали друг друга.
– Сегодня вечером, говорят, здесь будет грандиозная пьянка, – сообщил Толик. – Старшаки будут нас спаивать. В студенты посвящать.
– Ха, – усмехнулся Азамат, – лично меня устанут спаивать. Я вино, считай, с молоком матери впитал.
– Да я тоже как бы уже не новичок в этом деле, – с достоинством произнес Иван.
– А мне нельзя, у меня почки больные, – пожаловался Толик.
– А придется, – изрек Иван. – Никого тут твои почки не волнуют. Не станешь пить, так силой вольют.
– Ты поешь плотно перед этим, – посоветовал Азамат. – Не так развезет.
– А ты, Макс?
– А я мимо, – бросил Максим, роясь в сумке в поисках свежей футболки. Вещи в общий шкаф он не выложил. Видел там таракана и брезговал теперь. – У меня на вечер дела поважнее. Так что я в душ и сваливаю.
– Старшаки не поймут, – предупредил Толик.
– Да пофиг.
И в тот же миг дверь без стука распахнулась и в комнату ввалился один из пятикурсников. Оглядел всех, увидел Максима.
– О, новое лицо. Ты кто?
Максим взглянул на него:
– Моя фамилия слишком известна, чтобы я ее называл.
– Вадик, это Макс, – поспешил ответить за него Толик. – С нашего курса. Его в понедельник к нам подселили.