— Как она умерла? — спрашивает Солана.
Гром сотрясает землю.
— Почему, это всегда первый вопрос? — спрашивает Райден. — Она жила в течение пяти лет… но никто никогда не хочет услышать об этом. Все, о чем они хотят знать, что было в конце.
— Я хочу знать о ее жизни, — обещает Солана. — Расскажи мне о ней… разве не поэтому ты привел нас сюда?
Смех Райдена жутче, чем следующий раскат грома:
— Я пришел сюда ради себя. Вы просто были моим оправданием… и причиной послать сообщение. Знаете, я здесь не был сорок семь лет?
— С того дня, как она умерла, верно? — спрашивает Солана.
— В тот день она была сброшена с неба и погублена отвратительным земным.
Он движется в темноту, Солана и я секунду спорим, потом следуем за ним, держа безопасное расстояние от дерева, у которого он останавливает, чтобы прислониться.
— Рена была очарована аэропланами земных, — шепчет он. — Я никогда не понимал их привлекательности. Но я был хорошим братом, поэтому тайком приводил ее, и мы стояли здесь, где могли видеть их круги над этим полем, рев их моторов и извержение дыма. Я приводил ее как минимум раз в неделю, и всегда было одно и то же. Но она не сказала мне, что у нее был прорыв. Если бы я знал, то держал бы ее за руку. Я бы убедился, что она рядом со мной. Я бы никогда не позволил ей подлететь так близко.
Солана прикрывает рот, и я отчасти хочу сделать то же самое.
Все, что я представляю, включает какие-то жуткие острые пропеллеры.
— Она могла бы выжить, — шепчет Райден. — Она только потеряла ногу, но от шока упала. И когда я приказал, чтобы ветер поймал ее, порыв не повиновался.
Ладно, это уже кое-что.
От этого я даже чувствую себя немного виноватым перед Райденом… но недостаточно для того, чтобы простить все то, что он сделал. Но все же.
Видеть, как твоя младшая сестра умирает, это…?
Я прослеживаю пальцами по полному отпечатку руки в глине, чувствуя себя придурком за то, что я собираюсь сделать. Но ветра все еще не дали нам план, и я могу чувствовать, что наше время заканчивается.
— Сдайся, — говорю я ему. — Закончи все мирно. Или я раскрошу отпечаток в порошок.
Солана хватает меня за руку, когда буря снова сотрясает землю.
— Знаешь, — говорит Райден, — я почти готов согласиться. Хочу посмотреть, как ты будешь жить с тем, чему ты позволишь произойти сегодня вечером.
— Что это значит? — спрашиваю я.
Он смеется.
— Сейчас будет большой палец! — кричу я, хватаясь за кусочек гипса. — Скажи мне, о чем ты, или я уничтожу все.
Ветры ревут от ярости Райдена, и Солана цепляется за меня, бормоча что-то про то, что небо слишком заряжено, чтобы мы летели.
— Ты честно не можешь догадаться? — спрашивает Райден. — Ты не думал, почему я привел вас сюда? От кого я пытался отделить тебя? С кем бы еще я хотел связаться своим сообщением?
— О Боже, — говорю я, и Солане приходится поддерживать меня. — Что ты сделал с Одри?
Остальная часть отпечатка рассыпается в песок. Я бросаю его в голову Райдена и хватаюсь на свисток-вертушку, сжимая в кулаке.
— Если ты снова к ней прикоснешься…
— Я ничего не буду делать, — перебивает Райден. — А вот мой товарищ. У нас с ней еще одна сделка.
— Твой товарищ?
Нет.
Это не возможно.
Как Арелла могла…
Металл визжит, когда я сминаю его, вторя звукам в моей голове.
— Ты пожалеешь об этом, — говорит мне Райден.
— Мы ее вернем, — обещает Солана. — Что бы ни случилось, еще не слишком поздно.
Но это не так.
Вот почему Райден потратил впустую так много времени, насмехаясь над нами и рассказывая истории. Монолог был для нас ловушкой, мешающей мне спасти ее.
Теперь единственный способ помочь Одри состоит в том, чтобы довести дело до настоящего конца.
Я достаю ее кулон опекуна, чтобы успокоить мою панику.
Шнурок все еще синий… и грудь все еще болит напряжением нашей связи.
Время все еще есть.
И все еще есть ветер.
Четыре порыва в пределах моей досягаемости… по одному от каждого направления.
Я сплетаю их в шип ветра и прошу о полной силе.
— Ну, тогда, — говорит Райден, сплетая три ветра в болезненный серый шип. — Приступим?
Глава 50
ОДРИ
Небо тихо в пустыне.
Почти слишком тихо.
Просто кусочек луны, окруженный пылью и звездами.
Это настораживает меня, хотя я уверена, что в основном это тянет связь. Постоянное напоминание о том, что Вейн слишком далеко.
— Ты не зайдешь внутрь? — спрашивает моя мать, должно быть в пятый раз.
— Я тебе уже говорила, зайду.