— Он..?
Я не могу смотреть на него:
— Пока нет.
Он бормочет что-то, что я не понимаю, прежде чем говорит:
— Я отведу тебя к Райдену.
Мы идем в тишине несколько минут, пересекая еще одну путаницу коридоров. В конечном итоге я должна спросить:
— Почему ты служишь ему?
Я не понимаю, как кто-то, кто обладает хотя бы намеком на приличие, мог предпочесть сторону Райдена, а не Сил Бури.
— Вопрос получше: почему ты сопротивляешься? — спрашивает он. — Наши люди вынуждены проживать на окраинах этого мира в то время, как ползающие по земле отравляют наше небо. Райден просто пытается исправить это, вернуть нам наше.
— Ну, думаю, что вот в чем разница между нами. Я не хочу тот мир, который создает Райден.
— Отказывайся сотрудничать и дальше, и Райден удовлетворит его просьбу.
Он заканчивает разговор. Но, когда мы добираемся до узкой лестницы, говорит мне:
— Ты не дура, Одри. Ты не похожа на других, которых я приводил. Дай себе шанс увидеть ценность методов Райдена прежде, чем выбросишь свою жизнь.
Буренсец не позволяет мне ответить. Просто тянет меня к ржавой двери наверху и дает команду, чтобы открыть замок.
Пожалуйста, пусть Гас все еще будет в безопасности в своей камере, молюсь я, когда пробираюсь через высокий снег. Небо такое же тускло-серое с кружащимися снежинками, которые падают на мои ресницы, пока зубы стучат так громко, как и мое сердце.
Внутренний двор кажется меньше.
Меньше ветра… хотя я могу услышать мягкие перезвоны, тихую песню.
Или может мне мерещится.
Я снова забываю свое имя и теряю представление о том, что я вижу. Купол черного металла, перед которым мы останавливаемся, кажется знакомым, но я не могу понять, что он такое.
— Ей не слишком хорошо в холоде, — говорит голос около меня.
Фигура в белом, кажется, появляется из снега.
— Да, я заметил.
Кто-то накидывает ткань мне на плечи, и мои мысли медленно проясняются, я понимаю, что стою около большого птичьей клетки с двумя воронами. Они настороженно следят за мной, я не привыкла, что птицы за мной наблюдают.
— Если бы я знал, что ты настолько слаба, — говорит Райден, — я бы дал тебе одежду потеплее.
Я должна была предположить, что он был фигурой в белом.
Его плащ украшен на этот раз перьями мягких, пушистых голубей.
Неудивительно, что вороны выглядят настороженными.
— Конечно, тогда мне не придется видеть твои синие губы, — говорит Райден.
— Вы не единственный, кто смотрит на ее губы, — бормочет травмированный Буреносец.
Он больше не в куртке, и все же его огромные, мускулистые руки не показывают признака дрожи.
Райден прищуривается:
— Вы сомневаетесь в моей охране?
— Конечно нет, мой господин. — Буреносец опускается в глубокий поклон.
Райден машет рукой, что тот свободен, и Буреносец поворачивается, чтобы уйти. Но он делает всего несколько шагов, прежде чем поворачивается назад и падает на одно колено.
— Простите мою смелость, — говорит он торопливо и сбивчиво, — но я знаю, что вы цените любую связь между ней и Западным. — Он отдергивает мою куртку и указывает на разорванный рукав. — Я не хочу ничем повредить эту связь. Или кого-то.
Связь никогда не может формироваться через силу.
Однако, Райден делает паузу.
— Скажи Налани, что у нее новое назначение, — говорит Он Буреносцу. — И принеси дополнительную униформу в темницу.
Буреносец встает и снова салютует, прикладывая руку ко лбу и делая ей волну.
— Я продолжаю надеяться, что ты будешь стоить всех этих телодвижений, — говорит Райден, когда мы остаемся одни. — И все же я боюсь, что получу очередное разочарование. Все еще…
Он касается моей щеки, его пальцы задевают бриз Западного вместо моей кожи.
Я дергаюсь.
Райден смеется:
— У тебя много причин бояться меня, Одри… но это не одна из них.
— Тяжело верить словам, звучащим из уст своего мучителя.
— Э, но тебя еще не подвергали пыткам, верно?
— Только потому, что ветер защитил меня.
— Так ты думаешь? — Он смеется и тянется к моему порванному рукаву. — Ветер может сделать столько всего. Конечно, ты понимаешь это.
Позор и гнев жгут мои щеки, и я отказываюсь смотреть ему в глаза, оглядывая внутренний двор и ища источник музыки, которую я слышу.
Маленькие серебряные перезвоны ветра свисают с вершины птичьей клетки, колеблясь от слабого ветра.
— Я не вижу причин уничтожать тебя, Одри, — шепчет Райден. — Иначе зачем я стараюсь использовать уловку твоей матери, чтобы допросить тебя?