Она заканчивает говорить, пожимая плечами.
Астон наворачивает круги вокруг нее:
— Не могу сказать, врет ли она. Не думаю, что она настолько хороша. Но я проверил каждый дюйм той крепости, и не нашел ничего такого, что ты описываешь.
— В этом суть, — говорит Солана.
Она поворачивается ко мне, тяга к ее новой силе ушла из ее глаз и заменилась тем, что чувствуется намного более невинным.
— Я могу попасть внутрь крепости. Мы можем спасти их, Вейн. Ты просто должен мне доверять.
— В этом-то и проблема, — бормочу я. — Я не доверяю.
— И я, — говорит Арелла позади нас.
Она поднимается, шатаясь, и бредет к нам, выглядя бледной, потной и измученной.
— Разве ты не можешь слышать этого?
Я вполне уверен, что она подтверждает мою точку зрения о слишком многих психах в этой миссии. Но я напрягаюсь, чтобы послушать и…
Да. Ничего.
— Песни Южных изменились, — говорит она, притягивая ветры ближе.
Порывы дрейфуют вокруг нас, и даже Астон закрывает глаза, чтобы послушать.
— Южные обычно оплакивают изменения, — говорит Арелла. — И поют о потерях или ускользании. Но сейчас…
Шепот настолько мягкий, что я едва слышу его. Но все порывы поют вместе, объединенные единой строкой.
Подъем не вызывает сомнений и бурю впереди.
Солана смаргивает слезы:
— Они знают, что я не буду использовать силу боли против них.
Я вполне уверен, это не то обещание, которое она может сдержать. Но если ветер доверяет ей, думаю, что должен сделать то же самое.
— Ладно, — говорю я. — Пошли, найдем секретный тоннель.
Глава 12
ОДРИ
Райден делал предложение моей матери.
Слова мелькают вокруг моего ума, отказываясь быть принятыми.
Я знаю, что красота моей матери и сила привлекали внимание многих мужчин. И знаю, что Райден начал свою карьеру в качестве высокопоставленных членов Сил Бури.
Но все же.
От мысли о том, что они могли быть вместе, мне хочется смеяться… также меня тошнит.
— Это было больше взаимная выгода, чем желание, — говорит Райден, хотя я замечаю, что он все еще поглаживает ее воронов. — Но когда я вижу ее в тебе, не могу удержаться от сожаления, что мы могли бы создать.
Теперь меня действительно тошнит… и я, молча, благодарю мать, что она вышла за моего отца.
— В тебе слишком много от него, — говорит Райден, будто знает, о чем я думаю. — Но у тебя все еще есть ее энергия и амбиции. Не разбазаривай это, как твоя мать. Дай мне одну Западную команду, и даю слово, что я уберегу тебя от этих финальных битв.
Его тон удивительно искренний.
Но я знаю больше, чтобы соблазниться на это.
Циклон Райдена рвет и швыряется все, пока не закончит.
Ничто не может выстоять у него на пути.
— Думаешь, ты такой умный, — говорю я, мне слишком противно, чтобы удержать гнев. — Думаешь, что ты какой-то храбрый лидер, предназначенный, чтобы править миром. Но ты просто дурак, кричащий на ветер, пытаясь притвориться, что он сильнее.
Порывы гудят вокруг меня, делая песню перезвонов ветра глубже и зловеще.
— Ну, — говорит он, медленно поворачиваясь ко мне. — Ясно, у меня есть ответ.
Он поглаживает ворона какое-то время.
Потом хватает его за шею, покрытую перьями.
Другая ворона кричит и мечется в своей клетке. Я чувствую её ярость и боль, разносящиеся по воздуху.
У воронов одна пара на всю жизнь.
Она будет оплакивать эту потерю до последнего вздоха.
— Сентиментально, — говорит Райден, когда я удерживаюсь от слез. — Такие опасные отходы. Твоя мать мне это доказала. И сейчас я тебе это докажу.
Он оборачивается, сбивая меня на землю кнутом ветров… но еще раз мой Западный спасает меня от большей части боли.
— Ветер не спасет тебя от лезвий. Ты думала, что я забыл? — Его кнут скользит по моему боку, прямо там, где его ветрорез оставил свою зубчатую глубокую рану. — Ты думаешь, что чувствуешь страх… но это сомнение. Твоя сущность знает, что это не твоя борьба. Ты — Восточная. Твои ветры- оставшиеся в живых. Но слишком поздно передумать.
Он рывком поднимает меня на ноги и прижимает свой нож к моему правому плечу. Иглоподобное лезвие режет через мое пальто, будто густая ткань сделана из воздуха.
— Одно слово, — говорит он мне. — Одно слово из языка Западных.
Я сосредотачиваюсь на одиноком вороне, кричащем об утрате своей пары:
— Я никогда не буду тебе помогать.
Тогда меня жалит боль.
И снова.
И еще раз.
— Никаких слез, — говорит он, и я не могу сказать, в ярости ли он или впечатлен. — Не волнуйся, они придут. — Его дыхание влажное в моем ухе, когда он шепчет, — Мой ветер говорит, что твой драгоценный Западный в пути. Он будет здесь сегодня вечером. Потом начинается самое интересное.