А вот на машину, которая остановилась возле заставы, Майоров сразу обратил внимание. Она-то имела к нему самое прямое отношение.
- Кажется, привезли почту! - сказал Прыгунов, стянув на затылок фуражку, и посмотрел на Майорова.
- Пожалуй, привезли! - баском поддержал Артамонов и тоже посмотрел на Майорова с весёлым сочувствием.
- Привезли так привезли! - коротко сказал Майоров.
До армии он не только водил тепловозы, но был настоящим вожатым пионерского отряда. И, уходя в армию, обещал писать своим друзьям-пионерам про всё, что будет с ним на границе.
Приехал и сразу написал, что попал на геройскую заставу, на которой когда-то сержант Пахомов взял сразу шестерых нарушителей. И с той поры ему одно за другим стали приходить пионерские письма с одним вопросом: как идёт у вожатого служба и сколько нарушителей границы уже задержал лично он? Про службу он писал много. И про тайгу, и про своего приятеля Прыгунова, который научился бегом одолевать Сладкую сопку, и про повара Волкова, который любил зверей, и про пса Бурана. А вот что отвечать на главный вопрос?
Не напишешь ведь: у Пахомова шесть нарушителей, а у Майорова пять медведей! Писал он честно и чётко, что на его участке нарушителей нет. И с медведем встретиться бывает не просто… Но ведь охраняют границу не от медведей! Вот какое дело!
Поэтому-то сержант Майоров и его друзья смотрели внимательно на машину - не привезла ли она ему ещё письма - и не смотрели на людей, которые к ним отношения не имели.
И только Буран смотрел на всё сразу, будто уловил, что всё это: и машина, и школьный учитель, и мальчишка - уже имеют к сержанту Майорову самое прямое отношение.
У заставских ворот рядом с зелёным воинским «газиком», под которым возился шофёр Федя-удачливый, дважды переворачивавшийся, да уцелевший, стояли молодой начальник заставы капитан Щербаков и большелобый, похожий на писателя Гайдара, пограничный полковник.
Сдвинув фуражку с высокого лба на затылок, он смотрел сверху на загорелого крепыша Щербакова и говорил:
- Нет, Иван Фёдорович! Застава у тебя дельная - ничего не скажешь. И ребята, и посты - не подкопаешься. А вот рядом надо бы навести порядок.
- А чем не порядок? У нас всё добром! - сказал Щербаков.
- А кот в воздухе?! - изумлённо сказал полковник.- Кот в воздухе летает - это порядок?! ЧП!
- Товарищ полковник! Мальчишки! Иди знай, что им взбредёт в голову! Они, может, и поросёнка на воздушном шаре запустят!
- Ничего себе мальчишки! Запустить кота в воздух рядом с границей! - Полковник кивнул головой в небо, где неделю назад болтался на шаре-зонде запущенный ребятами кот. - Школа у тебя под боком. А мне из округа звонят. Да и секретарь райкома спрашивает: «А что, товарищ полковник, ваша застава не может помочь школе?» Как? - снова спросил полковник. - Неужто не сможем помочь, Иван Фёдорович? Столько на заставе комсомольцев, и ни одного вожатого не найдётся?
- Почему не найдётся? - возразил Щербаков.-Вожатый, может, и найдётся! Да…
- Да что?!
- Дело непростое… Не пойду же я ни с того ни с сего предлагать вожатого Ивану Кузьмичу. Сами знаете…
- Дело, конечно, деликатное,-согласился полковник.- Заскучал Иван Кузьмич… Тем более помочь надо. Школа маленькая, а ведь нашенская, советская. И учителей всего двое! Так что подумай насчёт вожатого, а я тоже подумаю, чем помочь.- И вдруг полковник спросил: - Мы ведь с тобой тоже были пионерами? А? - И сам себе ответил: - Были! Честное пионерское, были! Так что помочь - надо! - И, сев в машину, в которой уже сидел за баранкой удачливый Федя, ещё раз кивнул на прощание: - Надо!
Учитель железнодорожной школы, которого заметил с сопки сержант Майоров, Иван Кузьмич Мышойкин, стоял посреди двора прямо за школой. Квартира его и школа помещались в одном кирпичном здании. В руке он держал сито с овсом. А напротив Ивана Кузьмича топтался на месте золотистый с ярким гребнем петух Василий и заносчиво выговаривал хозяину, что, будь бы сейчас дома Варвара Ивановна, куры давно были бы накормлены, поросята ухожены, картошка для сына - ученика 5-го класса - начищена и пожарена. И вообще, всё было бы сделано!
А Иван Кузьмич скучно смотрел сквозь очки на Василия, потому что он, нахал, только и знал требовать! Забот-то у него всего, чтобы какой-нибудь блудливый енот да нахальная лиса не распотрошили кур! А вот какие заботы у учителя, ему и в голову не приходило! А заботы на Ивана Кузьмича навалились прямо-таки министерские!
Раньше школа у них была только начальная, и во всех классах детишек - со станции, из санатория и села - десять человек. Закончили начальную - езжайте дальше, в интернат, в город!