- Ага! - вскочил сидевший тихо Мышойкин-младший, и маленькие его глаза загорелись, - Все, как один, полосатые. И нахалы!
Но Иван Кузьмич осадил сына взглядом.
- Вот это да! - сказал Щербаков, выглядывая в окно: оттуда доносился какой-то шумный разговор.-А вы говорите - не интересно! Да тут хоть школьный зоопарк открывай!
Сидевший напротив него Митя, задумчивый высокий парнишка, всё поправлявший чёлку, застенчиво улыбнулся, а белобрысая девчонка замигала…
- А что! С хорошим вожатым можно и зоопарк,-согласился весело рыжий.
И Щербаков, будто отвечая ему, сказал:
- Ладно! Будет вам вожатый. Толковый вожатый. Правда, есть у него одна беда, - улыбнулся он.
Иван Кузьмич тревожно посмотрел: какая?
Но Щербаков, пожимая плечами, улыбнулся:
- Правда, это как посмотреть: с одной стороны - беда. А с другой - веселье.- Он поднял трубку телефона и распорядился: - Дежурный? Отыщите Майорова! Пусть, не задерживаясь, зайдёт ко мне!
- Беда-то вот какая,- сказал Щербаков, и все повернулись к нему.
Но в это время дверь резко распахнулась, начальник - да и ребята - приготовились встречать Майорова, а в кабинет просто-таки влетел невысокий крепкий старшина заставы Полтавский и запальчиво выложил:
- Товарищ капитан! Это что же Волков опять своевольничает?! Ну скажите, а?!
Потом он оглянулся, заметив ребят и Ивана Кузьмича, виновато кивнул: «Извините» - и снова развёл руками: «Ну что с ним поделаешь, с этим Волковым? Своевольничает - и всё!»
Капитан на миг нахмурился, но, видно, хорошо знал и резвого старшину, и рядового Волкова, потому что тут же с лёгкой усмешкой спросил:
- Ну что он там ещё натворил?
- Так ведь олешка на себе притащил! - Полтавский горячо взмахнул рукой.- Пошёл винограду для компота набрать, а притащил олешка! Только-только косулю выходили, а он олешка! Это что, правильно?
- Олешка маленького?
- Сосунка! Вот такого! - Полтавский приблизил ладонь к ладони, и ребята потянулись к его рукам, будто там в самом деле лежал маленький оленёнок. - Это что, правильно?
- Такого - неправильно! - сказал быстро капитан.- Надо, чтоб при матери был. Надо это было Волкову так и сказать!
- Так я и сказал! - живо возразил Полтавский, вскинув курносое раскрасневшееся лицо.
- А он?
- А он говорит: «Его матка бросила!» Я ему говорю: «Оставь. Она не бросила, придёт, вернётся».
- А он? - посмотрел уже по-другому капитан.
- А он! А он говорит: «Ну да, вернётся! Вон его уже барсук попробовал!»
- А что, в самом деле попробовал?
- Ну цапнул за ногу. Он его у барсука и отбил! - сказал отходчиво старшина.
- Тогда… - начал было капитан, но рыжий мальчишка, опередив его, совершенно твёрдо сказал:
- Правильно!
- Выходит, правильно! - подтвердил начальник заставы.
- Правильно-то правильно,- загорелся опять Полтавский,-да только вот как посмотришь, не застава, а зоопарк! Держать-то его где? И продукты мне кто будет списывать?
За окном снова послышались голоса, стук топора, щенячий лай, и, посмотрев на сопки, на розовое уже небо, капитан поднялся из-за стола:
- А ну, пошли!
Делегация вывалила в коридор. Навстречу ей шагнул высокий подтянутый сержант, козырнул, но Щербаков махнул и ему: «Пойдём!»
В стороне от казармы под старым ореховым деревом сидел на бревне повар Волков и держал на коленях крохотного перепуганного оленёнка, который то косил глазом на людей, то смотрел куда-то в небо. Бока его быстро поднимались и опускались, шерстинки подёргивались. Щупленький Волков поглаживал перебинтованную заднюю ногу оленёнка. Рядом, присев на корточки, Прыгунов разводил в блюдце порошковое - из голубой пачки - молоко, а сбоку подпрыгивал крепколапый щенок и ревниво тявкал то на повара, то на Прыгунова.
- Сидеть, Удар! - повернулся к нему Прыгунов.
- Ну вот! Что я говорил! - сказал Полтавский.-Вот уже молоко потекло-побежало!
- Старшина! - весело отозвался Щербаков, будто перед ребятами конфузясь за старшинскую скупость.
- А что старшина?! Потом сами будете уточнять, куда молоко делось?
Мальчики с удивлением, Зинка прямо с неприязнью посмотрели на старшину, а Прыгунов, с блюдцем в руке, улыбнулся:
- Товарищ старшина…
- Ладно…- Полтавский махнул рукой, и Прыгунов, наклонясь, стал поить оленёнка. Олешек испуганно откинул голову, хотя маленькие ноздри нежно задвигались, втягивая вкусный молочный запах.
- Ну кто так кормит, кто так кормит! - взорвался вдруг старшина и вскинул руки.- Ему соску надо! Там на кухне, на припечке, от косули осталась! Сбегай, Майоров! А то как принести животное - так это можно! А чтобы напоить толком - так головы не хватает!